Владимир Соловьев - Апокалипсис от Владимира

— Ты где этой словесной шелухи про граждан нахватался? — Я сурово нахмурил брови и осуждающе посмотрел на младшего апостола: — Ладно я, мне простительно. Я все-таки продукт советской эпохи — октябренок, пионер, комсомолец. «Нерушимый союз партийных и беспартийных», «Партия и Ленин — близнецы-братья», «Решения 25-го съезда КПСС в жизнь», «Слышишь, шпалы гудят — БАМ», «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги» и все такое. М-да… А ты, сытый форин, чего так говоришь?

Билл расплылся в самодовольной улыбке. По-солдатски вытянулся, щелкнул каблуками, вытаращил глаза и гаркнул, пародируя собственное представление о Кремлевском карауле: — Виноват, товарищ Первый апостол!

Зрелище было настолько неожиданным и комичным, что удержаться было невозможно. Я прыснул в ответ и легонько ткнул Билла в живот:

— Подтяни пузырь, стоишь, как беременная баба, а не верный защитник Социалистической Родины. Ничего, со мной поведешься, еще не такого наберешься! А теперь о деле. Если незатейливо привести к единому знаменателю абсолютно всех преступников, то мы опять превысим свои полномочия. Ведь, как ни крути, существуют разночтения в уголовных кодексах разных стран. Что, если, скажем, болгарин совершит преступление в Эмиратах, которое в его стране таковым не считается? Какой из кодексов нам с тобой применять? Или наши ребята, взорвавшие террориста в Катаре? По местным законам это тюрьма, а по нашим — ковровая дорожка и правительственная награда.

— Владимир, а зачем нам вообще задумываться на эту тему? Ведь мы же не разбираем оттенки цветов, здесь все гораздо проще. Считай, бинарная система: или-или. Если грешен — душу в Ад, если чист — в Рай.

— Это смотря с кем сравнивать. — Я покачал головой. — Так мы вообще без свидетелей наших подвигов останемся. Увы, дорогой друг, экзамен на сообразительность ты провалил — не предложил объективных критериев отбора.

— Ну, это очевидно, — буркнул обиженный Гейтс, — десять заповедей!

— А вот дуться не надо, рядовой! На обиженных воду возят! — Я настолько вошел в образ отца-командира, что никак не мог сбросить эту солдафонскую словесную шелуху. К счастью, кроме надутых губ, Билл ничем не выказывал своего недовольства моим поведением.

— Предположим, что мы пойдем по предложенному тобой пути, — продолжал я. — Во-первых, заповеди делятся на запрещающие и предписывающие. По поводу «не убий», «не укради», «не возжелай» и «не лжесвидетельствуй» еще более-менее понятно, а вот как быть с соблюдением дня субботнего и почитанием родителей? Что, заставим всех христиан вместо воскресенья ходить в храмы по субботам? Или пусть лучше вообще оттуда не выходят, чтобы не дай бог не промахнуться с календарем?

— Согласен, — моргнул Билл. — Давай тогда начнем с запрещающих заповедей!

— Прелюбодеяния считать преступлением? А гомосексуализм? В Левите сказано, что кровь их на них. Нас с тобой прогрессивная общественность и так на дух не переносит!

Билл улыбнулся:

— А зачем нам их любовь? В исторических хрониках о нас все равно не будет записи — некому будет не только записывать, но и читать. Прелесть нашего положения состоит в том, что мы над законами общества. Даниил назначил нас волей Своей, и никто из субъектов права ничего не сможет с этим поделать. Говоря их языком, мы вне юрисдикции.

— Прекращай умничать, — я снова ткнул Билла в бок, — у меня есть элегантное решение.

— Весь внимание, товарищ командир!

— Предлагаю разбить задачу на две. А именно: кого привлечь и как привлеченных оповестить. Ответ на поверхности. Сказано: «…пришел я исполнить закон». Таким образом, все те, кому по предписаниям в Ветхом и Новом Заветах за их деяния светит смертная казнь, — те ее и получат.

— Разумно, — согласился Билл.

— Спасибо. Теперь давай подумаем о том, как граждан предупредить. Можем каждому из них письмо послать, но не факт, что оно дойдет, так как почта не идеальна, да и что греха таить, не все читать умеют. Так что этот вариант сразу отпадает. Звонить мы тоже никому не станем — несколько миллионов звонков в наши планы определенно не входят. Остается только нетривиальный вариант. Давай каждому в ухо предупреждение нашепчет его личный ангел смерти! Наши смертоносные ребята выйдут на позиции, но перед тем как атаковать, пусть пошепчутся с осужденным и сами на месте оценят глубину раскаяния.

Нам не было суждено завершить свой интеллектуальный поиск именно сейчас, так как кольца Давида засияли и в воздухе возникла надпись на арамейском: