Владимир Митыпов - Геологическая поэма

— Валентин Данилович, вы что — пьяны? — рявкнул он, багровея, и властным жестом протянул руку. — Давайте сюда ключ и убирайтесь к чертовой матери!

Валентин все с той же застывшей на лице улыбкой отрицательно покачал головой:

— Извините, но я вас отсюда не выпущу, пока вы не выслушаете меня.

— Та-ак, — главный зловеще сузил глаза и вдруг шагнул к телефону. — Сейчас свяжусь с администратором — пусть вызывает милицию!

— Минуточку! — встрепенулся Стрелецкий и с недобрым интересом оглядел Валентина. — Не стоит горячиться. Этот молодой нахал ведет беспроигрышную игру: призвав э-э… представителей закона, мы с вами рискуем оказаться в крайне неловком положении. Судите сами: два солидных, занимающих ответственные посты геолога сдают в милицию своего младшего коллегу, и за что? За то, что он специально явился из тайги с каким-то там делом, пусть даже вздорным, но которое ему самому представляется чрезвычайно важным и не терпящим отлагательства. Правда, ведет он себя при этом не лучшим образом, однако, уверяю вас, все ваши истинные полевые геологи его оправдают, а вот нас с вами предадут анафеме. Нет-нет, воля ваша, но я в такие игры не играю…

Стрелецкий говорил с желчной ехидцей, не особенно дружелюбно, но уже явно, хоть и с неохотой, примиряясь с необходимостью уделить какое-то время «молодому нахалу».

— Вы полагаете? — с неудовольствием пробурчал главный. — Что ж, желание гостя — закон.

И он отошел к дальнему окну, всем своим видом давая понять, что не намерен поощрять явное безобразие и хулиганство.

Валентин мигом извлек из сумки геологическую карту и одним движением развернул ее.

— Вот, взгляните…

Дважды просить не пришлось — нет геолога, от зеленого молодого специалиста и до академика включительно, который отказался бы посмотреть карту, только что привезенную с поля.

Пока Стрелецкий, со скептической усмешкой склонясь над картой, вникал в суть изображенного, не выдержал и главный — как бы нехотя приблизился, глянул искоса раз, другой, заинтересовался и уже с растущим вниманием тоже стал разглядывать карту. Валентин тайком перевел дыхание. Так или иначе, но инициативой сейчас владел он, однако самое-то главное еще только начиналось.

— Масштаб, как я понимаю, стотысячный? — поинтересовался главный, не поднимая головы.

— Да, — Валентин внутренне весь подобрался, и речь его невольно стала лаконичной. — На стотысячной топооснове.

— Ясно…

Вопрос этот, чисто, впрочем, риторический, оказался единственным — ничего больше объяснять не потребовалось. И Стрелецкий, и главный были достаточно опытными специалистами, чтобы очень скоро выжать из карты все, что можно. Профессор раза два хмыкнул и наконец коротко, желчно рассмеялся, стуча пальцем по карте:

— Нет, вы только посмотрите, что этот гусар делает!.. Они, словно сговорившись, враз выпрямились, посмотрели друг на друга, затем оба уставились на Валентина. А он поспешил с объяснениями и, поскольку не знал, с каким искушенно-ядовитым собеседником свела его судьба, сразу допустил досадный промах, начав так:

— Генеральная идея тут такова…

Стрелецкий мгновенно перебил его:

— Ваша, как вы изволили выразиться, генеральная, — тут он с язвительной ловкостью проглотил «р», так что получилась «гениальная», — идея, заложенная в этих построениях, нам ясна. — Стрелецкий, наклонив голову, пружинисто прошелся до окна и обратно, остановился и взглянул на главного — Вообще говоря, стремление молодых геологов-производственников быть на уровне современной научной мысли следует, мне кажется, всячески поощрять и приветствовать. Но… — тут он чуть насмешливо глянул на Валентина, спросил быстро — Вам известно, что такое «бритва Оккама»?.. Нет?.. Это был такой английский философ. Он выдвинул, так сказать, гносеологическое правило, гласящее: «Без необходимости не следует утверждать многое».

— Понимаю, — сдержанно отозвался Валентин. — В математике это называется, кажется, «принципом необходимого и достаточного».

— Именно, — кивнул Стрелецкий. — Так вот…

И в этот момент снова разразился звоном треклятый телефон.

— Да, я слушаю, — с досадой проговорил в трубку Стрелецкий. — Извините, мы немного задерживаемся… Видите ли, зашел посоветоваться один наш коллега… Да, мы уже заканчиваем… Не беспокойтесь, скоро будем. — Профессор положил трубку и, строго глядя на Валентина, продолжил — Так вот, к прискорбию, за душой-то у многих ниспровергателей обветшалых, как им представляется, идей очень часто ничегошеньки существенного нет. Смелости и задора не занимать, а вот разумно и, главное, — Стрелецкий назидательно поднял палец, — уважительно осмыслить фактаж — вот это-то и есть их ахиллесова пята! Терпение и мудрость — вот чего частенько не хватает нашим молодым героям!