Владимир Митыпов - Геологическая поэма

Валентин тяжко вздохнул.

— Ты чего? — скосил глаз Роман.

— Да так… Говори, я слушаю. Роман помолчал, тоже вздохнул.

— Вот ты разрезал это свое месторождение, — сказал он уже иным, более спокойным голосом. — Половинки растащил на м-м… Сколько ты там насчитал?

— Что-то около тридцати.

— Вот. Значит, одна половина отъехала от другой на целых тридцать километров. А что говорят наши корифеи, наши тектонические отцы? Что горизонтальные перемещения есть лишь побочный результат основополагающих вертикальных движений. Побочный! — Роман многозначительно поглядел на Валентина. — Сбоку припека. Скажем, где-то земная кора вспучивается — растут будущие Альпы или Гималаи. Это вертикальное движение. С возникающих склонов некоторые пласты горных пород сползают вниз и в какой-то мере растекаются в стороны — вот тебе весь механизм горизонтальных движений. Старик, прими мое искреннее сочувствие, но перемещения горных масс на твои тридцать километров здесь никак быть не может — сама природа процесса делает это невозможным. Давай посчитаем, — Роман усмехнулся. — У нас ведь теперь модно стало: чуть чего — сразу математика, физика… Прежде всего, склон должен иметь необходимую крутизну, чтобы пласт начал скользить. Тут, знаешь, некоторые хитрят — выдумывают какую-то «смазку», текучие слои, и получается, что скольжение может начаться при четырех, а то и двух градусах уклона. Мы возьмем жесткие условия. Есть узаконенная физическая константа — угол трения. Для большинства горных пород он равен тридцати градусам. Будем считать, что в нашем случае крутизна склона была примерно такова…

Валентин кивнул, с интересом глядя на Романа. Тот вдруг сделался деловит и как бы даже зол. Шагал коротко, скоро, поворачивался резко. Досадливо отфыркивая с губ дождевые капли, он говорил:

— Расстояние перемещения нам тоже известно — роковые тридцать километров. Значит, можно определить высоту, откуда должен был сползать наш пласт…

— Один момент, — Валентин достал компас и взглянул на обратную сторону платы, где были нанесены значения синусов углов.

— Догадлив, — одобрительно пробурчал Роман. Валентин, прищурясь, подсчитал в уме и сообщил:

— Получается около семнадцати с половиной километров.

— О, в два раза выше Гималаев! — Роман, став спиной к косо падающему дождю, стал закуривать. Чертыхаясь, он изводил спичку за спичкой, пока наконец прикурил. Торопливо посасывая спрятанную в кулаке сигарету, продолжил невнятным голосом — Доказано, что на Земле, в условиях земной силы тяжести, высота гор порядка десяти километров является предельной. Горы высотой, скажем, двадцать километров существовать уже не могут. А вот на Марсе — пожалуйста, там сила тяжести меньше…

Валентин спрятал компас, запахнул поплотней дождевик, усмехнулся:

— Ну вот, уже до Марса доехали.

— А фактор времени? — спохватился вдруг Роман. — Тридцать километров, по сантиметру в год — получается… три миллиона лет. Представляешь, три миллиона лет пласт ползет вниз, и все это время склон должен пребывать в неизменности. Ну? — вопросил он, как показалось Валентину, сердито уставясь из-под капюшона. — Да его эрозия съест за это время! Процессы денудации сожрут!..

Носком сапога Валентин поковырял землю, будто желал убедиться, что горы поддаются процессам эрозии и денудации. Потом, глядя себе под ноги, спросил:

— Это тектонические отцы так говорят?

— В полный рост! — подтвердил Роман. — И зарубежные тоже — скажем, тот же Ван Беммелен…

— Ван Беммелен, — задумчиво произнес Валентин. — Почти Ваня. Это хорошо… Ну, а сам-то ты как?

— Что?

— Я говорю, у тебя самого какое мнение насчет всех этих горизонтальных и вертикальных движений?

— У меня? — Роман приостановился, едко хмыкнул: — Старик, иметь собственное мнение о явлениях подобного уровня позволительно академику и только в самом крайнем случае — доктору.

Валентин некоторое время молчал, бездумно глядел на Романа, словно вдруг унесся мыслями черт знает куда, потом, будто очнувшись, сказал:

— Ладно. — И повторил — Ладно. Но как же ты свою кандидатскую писал — ведь там положено излагать какую-то точку зрения, какой-то собственный взгляд…

Роман оскалился в усмешке.

— Ты хорошо устроился в своей Абчаде. Забился, понимаете, в угол земного шара, и все ему до поясницы!

Валентин с удрученным видом развел руками:

— Что поделаешь, идиотизм деревенской геологии…