Валерий Былинский - Адаптация

Но скорее всего, новая большая война не началась потому, что время уже слишком убыстрилось…

По ТВ передали, что закрываются сетевые супермаркеты. Останутся работать только отдельные магазины, находящиеся под государственным контролем. Тут же показали репортаж о работе одного из таких магазинов: длинная, втиснутая в узкую дверь очередь, измученные люди выносят, прижимая к себе, пакеты с сахаром, солью, консервами, крупами. Затем начались новости на самую актуальную тему последних дней: мировая гонка по созданию защитных солнечных зонтиков. Противостояние ведущих мировых держав в этой области уже называют «теплой войной», – говорили журналисты…

– Знаешь, я чувствую с себя трясущимся дедом, которого собираются сдать в дом престарелых, – с усмешкой сказал я Лизе. – В убогий стардом, где смерть будет длинной и нищей…

– Не будет, – покачала головой Лиза.

– Конечно, – кивнул я. – А какие есть способы? Срочно поплыть в Америку? Или записаться на завод по производству отечественного зонтика, чтобы по блату нам с тобой выделили места под ним?

– Зонтики не оттянут финал…

– Тогда что, харакири? Я думаю, ядов приличных сейчас хрен найдешь. Ты знаешь способ, чтобы умереть безболезненно?

– Саша, надо… мне кажется, просто… подождать немного… Если есть что-то, что может спасти нас, оно спасет.

– Да? Мы что, смотрим сейчас многосерийный фильм под названием «Смерть под солнцем?» Знаешь, когда неизлечимо больного подключают к дыхательному аппарату, то обычно все знают, что он все равно умрет…

– Я думаю, если вот так говорить и думать… точно все будет плохо…

– А еще что думаешь, провидица?

– Если мы родились человеками, то и должны умереть ими, Саша.

– Я так не думаю, Лиза.

– Почему?

– Потому что не чувствую себя человеком.

Раздался телефонный звонок. Я снял трубку и услышал в ней глухое мычание. Тищик – сразу понял я. Как видно, он развязал.

– Гена, ты?

– Я тут подумал… о тебе… – промычал Тищик, – у меня тут…

На фоне слов Тищика послышались мужские голоса. Потом Гена уронил трубку, но не на рычажки телефона, а, видимо, на пол. Голоса продолжали о чем-то спорить, раздался грохот, словно что-то упало. Потом снова грохот.

Несколько раз произнеся «Гена» и не получив ответа, я стал одеваться.

Лиза отправилась со мной, хотя я ее не просил и не говорил, куда иду.

На улице в глаза летел крупный льдистый снег, было холодно и темно. Мы сели в машину, немного проехали, но вскоре стал заканчиваться бензин. Завернули на заправочную станцию – но не обнаружили там ни служащих, ни топлива.

В окнах дома напротив мерцали экраны телевизоров.

Неужели действительно последним, что поглотит мрак, будет телевизионный экран?

Дойдя пешком до дома Тищика, мы поднялись на третий этаж. Дверь открыл мужчина с рыжими усами во врачебном халате.

– Я его друг, – сказал я, – что с ним?

– Обычный запой, – с вежливой улыбкой сказал врач. – Вызвал нас по телефону, просил вывести, вот и выводим…

Я прошел в комнату, где на диване, отвернувшись лицом к стене, лежал Тищик. Он был в одежде, которую, видимо, не снимал уже несколько дней. Комната была чрезвычайно грязная, в ней был сильный беспорядок. Стоял кислый запах от протухшей пищи, на полу были горки грязи, которые липли к подошвам обуви, когда я на них ступал.

– Как процесс? – спросил я.

– Хорошо, что вы пришли, – обратился ко мне второй врач, – мы сделали все, что нужно, капельница, таблетки. Но дело в том, что за работу нужно расплатиться. А клиент, как видите, в некондиции.

Гена пошевелился и что-то промычал.

Я достал бумажник. Помня, что подобная наркологическая процедура обычно стоила от ста до двухсот долларов, я протянул врачу шесть тысяч рублей – почти все, что у меня оставалось.

– Хватит?

– Видите ли, – ухмыльнулся, покусывая рыжие усы, первый врач, – сегодня данная работа стоит полторы тысячи долларов…

– Что? Что это за цены?

– Равновеликие обстоятельствам, – пожал плечами второй врач.

Какие-то секунды я соображал. Потом сказал.

– Ну хорошо. А если у меня нет этих денег? То есть у меня их точно нет?

– Тогда… немного нервно ответил рыжеусый, – мы… оставляем за собой право ввести больного обратно в состояние… так сказать, перманентного алкогольного состояния. Потому что…

– Да что ты объясняешь, Миша! – брезгливо бросил второй врач у окна. – Мы не лохи тут, чтобы вкалывать за какие-то копейки. Нас уже трое клиентов за последние три дня кинули. Так что…