Юрек Бекер - Дети Бронштейна

Поднять его мне не удалось. Прошлой ночью, когда он был пьян, я справился, а теперь не хватало сил. Я тыкался со всех сторон, ухватил его за руки и наконец поднял настолько, чтобы потащить за собой, пятясь задом. Может, вся моя слабость от того, что усилия напрасны. Надзиратель повторил: он ни в чем не виноват.

Дотащив отца до окна, я усадил его в кресло. Долго прилаживал к месту, чтоб он не опрокинулся на сторону. Потом повернулся к Хепнеру, хотел на него наорать, но он быстро-быстро закивал — как человек, осознавший свою ошибку.

В кино я много раз видел, как покойникам закрывают глаза, ладонью проводя по лицу сверху вниз. Но повторить это движение не сумел, хотя открытые его глаза наводили на меня ужас. Долго я размышлял, как теперь действовать, а действовать было необходимо, это точно.

И тут я вспомнил, зачем сюда пришел. Сначала надо освободить надзирателя, а потом уж кого-то вызывать — хоть пожарных, хоть полицию, хоть Красный Крест. Именно так, а не наоборот. И радуйся, что это дело не на две минуты. Достав инструменты, я подошел к железной кровати.

Хепнер закрыл глаза, слезинки — несколько слезинок — покатились по его лицу, к ушам. Изо рта у него шел такой противный запах, что он чувствовался даже в насквозь провонявшей комнате. Пришлось через него перегнуться, чтобы добраться до наручников, но работать так не получалось. Поэтому я отодвинул кровать от стены и встал в изголовье.

Кольца наручников казались несокрушимыми. Соединявшая их цепь была потоньше, и я своим напильником принялся пилить одно из звеньев. Вот бы хорошо отомстить Кварту и Ротштейну — уйти, а им тут оставить покойника вместе с пленником. Взглянув через некоторое время на то место, которое пилил, я не обнаружил и царапинки. Хепнер открыл рот:

— Позвольте мне сказать…

Я не ответил. Взял другой напильник, подумал: «Попробуй скажи еще хоть слово!» Стойка кровати оказалась толще, чем мне казалось, зато из более мягкого металла. Но все-таки вторым напильником я попробовал справиться с цепью.

Выполнив в сотый раз движение взад и вперед, я хотел было посмотреть, что у меня получилось, но тут Хепнер произнес:

— Ключ у него.

Последняя попытка с цепью тоже ни к чему не привела, я взялся пилить железную стойку. Считать я перестал, пилил и пилил, пока пальцы не онемели. После чего подошел к отцу и проверил его карманы. Сначала один, потом другой.