Генрих Боровик - Пролог (Окончание)

Надо сказать, что Хьюи убедил многих в Америке. Рассказанное им трудно было опровергнуть. В добросовестности известного автора мало было сомнений.

Приблизительно в это время, когда улик, говорящих о заговоре — причем о заговоре справа, — казалось, накопилось немало, вдруг неожиданно выплыла версия о том, что Кинга убили «сами левые», его друзья.

В год убийства Кинга писатель Трумэн Капоте был сравнительно нестар. Небольшого роста, блондин со светлыми глазами и очень белой кожей лица. Обычно он появляется на публике в широкополой чёрной шляпе и длинном черном пальто, застегнутом на все пуговицы. Это его «торговая марка» — трейд-марк, как говорят американцы. Часто этот наряд дополняют ещё чёрные очки и всегда неожиданно тонкий мяукающий голос и жеманная медленная манера разговора — с придыханиями. С тех пор как появился его известный документальный роман «Хладнокровное убийство», Капоте считается в Америке специалистом по психологии преступления и иногда берется распутывать весьма сложные уголовные дела — просто так, ради интереса, ради, как говорится, интеллектуального моциона.

Разговор, который я сейчас приведу, состоялся в программе Джонни Карсона, популярнейшем «разговорном шоу» американского телевидения. Капоте — нужный гость на ТВ. Он необычен, а необычность привлекает. И Джонни Карсон ради него даже пожертвовал встречей с сестрой жены президента Джонсона, которая уже была запланирована на тот вечер.

— Скажите, пожалуйста, Трумэн, у вас, как говорят, есть версия убийства Кинга?

— М-да, кое-что есть.

— В чем она состоит? По-вашему, Мартина Лютера Кинга убил Рэй?

— Я согласен назвать убийцу этим именем. Но в наше время имена настолько не имеют значения, а поддельный документ, который выглядит лучше настоящего, настолько не проблема, что я готов назвать убийцу любым именем. Если хотите его называть Рэем, пожалуйста, пусть это будет Рэй.

— Джеймс Эрл Рэй?

— Джеймс Эрл Рэй, если вам угодно.

— В чём же ваша версия, отличается от официальной?

— Я не ставил себе целью, чтобы моя версия отличалась или не отличалась от официальной. Разве официальная версия — это какой-нибудь эталон?

— Но всё-таки вы считаете, что Кинга убил Джеймс Эрл Рэй?

— Я не знаю настоящего имени убийцы Мартина Лютера Кинга, но мы с вами условились называть его Джеймс Эрл Рэй. С таким же успехом мы могли бы назвать его Икс, Игрек, Зет. Версия моя состоит в том, что тот Рэй, который убил Кинга, мертв. Он мёртв уже месяц или около того.

— Он погиб или его убили?

— Его убили свои же. Те, кто организовывал убийство Кинга.

— Вы имеете в виду правых, расистов?

— Нет. Я имею в виду левых. Может быть, даже очень близких к Кингу людей. Они организовали это убийство.

— Мотив?

— Ну, это совсем просто: для того, чтобы спровоцировать расовые беспорядки в городах Америки.

— Зачем они им?

— Любым левым всегда полезны беспорядки… Впрочем, правым они, возможно, ещё более полезны.

— Чем, позвольте спросить?

— Дают повод, чтобы расправиться с левыми…

— Не кажется ли вам, что наш разговор похож на разговор двух регулировщиков уличного движения? Справа, слева, слева, справа?

— …Я хочу вам ответить прямо: Кинга убили левые, ультралевые, которые недовольны были Кингом из-за того, что он отрицал насилие. Из этого убийства они извлекают две выгоды: убирают со сцены ненужного им миротворца и вызывают расовые беспорядки в городах. Они убили Кинга, они же убили и того человека, которого мы с вами условно назвали Джеймс Эрл Рэй…

У Капоте удивительно холодные глаза, и его сравнительную молодость или, точнее, сравнительную нестарость подводит жеваный подбородок и нижняя губа, которую он по временам, как старушка, поджимает, отчего лицо его принимает одновременно обиженное и кокетливое выражение. Говорит он, мяукая, тоненьким голоском, заводит при этом глаза вверх, под свою шляпу, будто хочет рассмотреть, что там под этой, известной всей Америке шляпой. Американец, он говорит с английским акцентом, очень медленно…

— Преступник рождается преступником, — продолжает Капоте. — В нем заложены гены преступлений.

— Вы можете по внешнему виду отличить преступника от честного человека?

— Не всегда, но многие убийцы имеют нечто общее.

— Например?

— Ну, например, я никогда не встречал жестокого убийцы — я, естественно, имею в виду не убийство в состоянии аффекта, а предумышленное жестокое убийство, — который не имел бы татуировки.