Элис Петерсон - Другая Элис

Прошло пять недель, а я все притворялась, лгала и ловила такси. Я была не только больная студентка, но еще несчастная и нищая. Боль — идеальный сепаратор, она воздвигает стенку вокруг тебя, и я не позволяла никому обрушить ее. Мне хотелось верить, что я справлюсь со всем, и не хотела, чтобы ко мне все относились как-то по-особенному. Мне нужно было опять пойти к доктору Фишеру и спросить насчет моего бедра. Боль и скрежет не исчезали. Я боялась, что новый рентген покажет дальнейшее разрушение, но в то же время понимала, что медлить опасно. Доктор Фишер должен помочь мне, на то врачи и нужны.

Я записалась к нему на прием.

Разумеется, я наткнулась на Мэтью, когда мы с Софи шли к такси, ждавшему возле дверей нашего общежития.

— Привет, — улыбнулся он. — Куда это вы?

— В «Джигсо», — ответила я с обворожительной улыбкой. Мэтью помахал на прощание рукой.

— Только больше не покупай тесную обувь, — напомнил он. Я уже не сомневалась, что он что-то заподозрил.

— Привет, садитесь, — сказал доктор Фишер, открывая мою историю болезни, которая теперь распухла вдвое. — Как вы себя чувствуете в данный момент?

— Ужасно. Боли не прекращаются фактически ни на мгновение.

— Ступайте в соседнюю комнату и переоденьтесь. Посмотрим на ваши суставы. — Я отлепила тяжелое тело от стула. — Будьте любезны, возьмите с собой ваши вещи. Я не хочу их видеть на своем столе, — сказал он, кивком показав на мою сумочку.

— Простите. — Я поспешно схватила ее, а доктор откинулся на спинку кресла.

Мне было ужасно неприятно показывать ему свое тело; с доктором Бакли у нас никогда такого не случалось. Больными руками я аккуратно сложила свою одежду на стул, чтобы избежать новых замечаний.

Вошел доктор Фишер. Осмотрел мои колени и щиколотки.

— Так, верно, припухлости имеются, но я не думаю, что ситуация такая уж катастрофическая.

— А как бедро?

Он прижал мои колени к груди, чтобы посмотреть диапазон движения бедер.

— Одевайтесь и приходите в мой кабинет.

— Что там? — с тревогой спросила я.

— Я увидел все, что мне было нужно, — отрезал он.

Я вернулась в его кабинет и снова постаралась объяснить свою проблему.

— Послушайте, — начала я, стараясь оставаться спокойной, — у меня болит бедро. Я стараюсь держаться подальше от всех, боюсь, что они услышат шум и скрип, которые возникают у меня при ходьбе. Разве это нормально для такой молодой девчонки?

Он смотрел сквозь меня.

— Если станет еще хуже, можно как-нибудь мне помочь? — упорствовала я.

— Я с осторожностью отношусь к таким вещам и не стал бы ничего делать с вашим бедром, но, пожалуй, могу увеличить вам стероидные инъекции. — Вот и все, что он мог сказать.

— Быстро ты вышла, — такими словами встретила Софи мое быстрое появление, вставая со стула.

— Пойдем, — решительно ответила я. После общения с доктором Фишером мне делалось физически плохо.

— Что-нибудь нехорошо?

— Мне надо было сказать… Ой, ладно, я не могу с ним разговаривать, у нас хроническое неприятие друг друга.

— Хочешь, я сейчас зайду к нему? — предложила Софи. — Может, будет больше пользы, если я…

— Нет, я хочу уйти отсюда.

— Хочешь? — Софи протянула мне сигарету, когда мы вышли из больницы.

— Да. — Слава богу, что есть сигареты. Курение, может, и вредная штука, но не оно меня убьет.

Я позвонила домой и едва не расплакалась, услыхав папин голос. Мне захотелось превратить его в крошечного человечка и все время носить с собой в кармане. Я скучала по его спокойному лицу, по его мудрости и рассудительности. Мне не хватало его неколебимой веры в свет в конце туннеля. Я положила трубку. Слезы текли по моему лицу, меня сотрясала дрожь. Даже при воспоминании о моем визите к доктору Фишеру я злилась и падала духом. Я открыла дверь. За ней стоял Мэтью и смотрел на меня.

— Эй, что случилось? — спросил он. — Иди сюда. — Я больше не сопротивлялась и не могла скрывать, какая я жалкая.

— Пойдем выпьем, и ты расскажешь мне обо всем, — предложил он.

В баре он подвинул ко мне стул.

— Садись. Вот твои водка и тоник.

— Спасибо. Через минуту я возьму себя в руки, и все будет нормально.

— Только ты больше не ври, — посоветовал он. — Элис, я все знаю. Софи рассказала мне. Только не злись на нее, она по-настоящему переживает за тебя.

— Ты все знаешь? — слабым голосом переспросила я. — Что ж, я не могу больше притворяться и все время прятаться в своей комнате.

— Почему ты не хотела рассказать мне обо всем сразу? Неужели я казался тебе чудовищем?