Элис Петерсон - Другая Элис

— Милый Боженька, верни мне мою жизнь, верни мне мою жизнь, — молилась я, не выпуская из рук рамку.

Наутро я проснулась и не сразу сообразила, где я. Рамка с фотографией упала на пол. Потом все вспомнила и еще час пролежала в постели.

Совет студенческого общежития организовывал вечеринки с танцами, дискотеки, спортивные мероприятия, развлекуху с гладиаторами и надувными замками, забег парами по пабам. Все это было приятно и забавно, но предполагало использование рук и ног. Для таких калек, как я, требовались совсем другие забавы.

Неделя Новичка, четверг. Представители различных обществ, объединенные в Студенческий союз, зазывали нас в свои ряды. Софи захотела записаться в нетбольную команду, и мы одолели несколько лестничных пролетов и добрались до спортивного отдела, где звучали призывные голоса:

— Присоединяйтесь к обществу любителей лыж.

— Эй, девчонки, интересуетесь рэгби?

— Записывайтесь на теннис, нам нужна хорошая команда в этом году.

Мне стало нехорошо. Казалось, что все смотрели только на меня. Мне отчаянно захотелось орать, визжать, опрокидывать столы. Что я тут делаю?

К концу недели мои ноги были в таком состоянии, как будто я — против своей воли — воевала на фронте. Я сняла носки; пальцы ног были словно израненные солдаты, в водяных мозолях, расплющенные. Два пальца практически лежали друг на друге, словно в любовном экстазе. Еще один палец так согнулся, что терся об обувь и был красный и ободранный. Края носков оставили глубокие следы на ноге. В щиколотках и ногах скопилась жидкость, и они проминались при нажатии. Потом жидкость снова поднималась, словно тесто. Я с отвращением смотрела на свои ноги, на кривые, некрасивые пальцы.

Теперь я более-менее знала, почему это происходило. Мышцы, сухожилия и связки вокруг костей помогают стопе оставаться гибкой и отвечают за движение пальцев ног. В нормальной стопе сухожилия туго натянуты. При опухании суставов сухожилия сдвигаются в одну сторону, мышцы двигаются вбок и вызывают деформацию суставов. Какое чудовище причиняет это твоему телу?

Я казалась себе некрасивой сестрой Золушки, когда запихивала свои ноги в кроссовки. Шла сто футов по коридору до телефона, будто босиком по морскому берегу, когда тебе в ступни впиваются острые камни и ракушки. С каждым шагом пронзала острая боль. Я замирала, и боль уменьшалась, металась между пальцами и лодыжками, поднималась к коленям и бедрам. Ждала моего следующего шага, следующего выстрела. Дойдя до телефона, я прислонилась к стене, еле дыша, и набрала номер Элен. Чуть не закричала от отчаяния, услышав в трубке частые гудки. Хватит болтать, Элен, в панике мысленно взывала я к сестре, в который раз набирая номер. Я не могла уйти и вернуться. Набрала номер в пятый раз.

— Привет, как дела? Наслаждаешься студенческой жизнью? — спросила она.

— Нет! — крикнула я, но мгновенно понизила голос. — Ох, Элен, все ужасно, совсем не так, как я мечтала. — Я рассказала ей про минувшую неделю.

— Посоветуйся с доктором Фишером. Так не может продолжаться. Не храбрись, не терпи боль все время, иначе надолго тебя не хватит.

— Что ж, ваше лечение должно к этому времени сказаться, — проговорил доктор Фишер, листая наманикюренными пальцами мои медицинские записи. — Больше я ничего не могу сделать, — холодно добавил он.

— Ничего? — спросила я, не веря своим ушам. Я заметила торчавшие из его ноздрей волоски. — На следующей неделе мои лекции будут начинаться в девять. Как мне добираться на них? Я с трудом добралась сюда к трем часам.

— Ложитесь раньше спать, тогда и встанете раньше. — Он захлопнул папку, словно говоря: «Благодарю, это все».

Мне хотелось встряхнуть его, ударить, выдрать с корнем эти аккуратные кудрявые волосы, дать ему пинка, заставить шевелиться. Но на его лице появилось такое выражение, будто в комнате плохо пахло. Он давал мне понять, что я недостойна дышать одним с ним воздухом.

— Неужели он не мог еще раз взглянуть на назначенное тебе лечение? — спросила Софи, когда мы возвращались на машине в Бристоль. — Не мог попробовать что-нибудь еще, дать тебе более сильное обезболивающее, хоть что-то? — С каждое минутой ее возмущение нарастало.

— Хотелось бы мне больше ему верить, Соф. — Я тяжело вздохнула. — Я знаю, он хороший врач, он как Библия медицинских знаний, но мы совершенно не можем общаться. Я не могу говорить с ним. Все бесполезно, и я не знаю, что делать. Почему у доктора Бакли нет двойника, который жил бы в этом городе?