Элис Петерсон: Другая Элис

И вот пришло время нашего с мамой поединка. Воображая себя участницей Уимблдона, я гордо вышла на корт — с новой сумкой для тенниса, разными аксессуарами и ракеткой. На мне был фирменный спортивный костюм «Даш» нежно-розового зефирного цвета, зеленые кроссовки «Данлоп» со светоотражающими элементами. Длинные каштановые волосы аккуратно заплетены в две косички. К спине спортивной куртки прищеплен держатель для мяча. Мама сказала, что я похожа на кролика.

После небольшой пробежки и разминки мама спросила:

— Ну как, ты готова?

— Да, готова тебя обыграть, — весело прочирикала я.

— С разгромным счетом или так? — рассмеялась мама.

Игра началась.

Я была довольно сильная, и, когда вкладывала в удар по мячу свой вес, весьма значительный, удар получался хороший. Однако мама все время выигрывала завершающий удар. Я отчаянно старалась произвести на нее впечатление, прыгала по корту, воображая из себя Крис Эверт. Мама выиграла первый сет, и мне было досадно, что я уступила игру моей почти пятидесятилетней матери.

На середине второго сета она сделала двойную ошибку.

— Вторая подача! — крикнула она, отходя к задней линии.

— Нет, сейчас моя очередь, у тебя уже было две подачи.

— Нет, только одна. — Тут она сделала две подачи навылет и стала победительницей.

С досады я швырнула ракетку на землю — и услышала треск. Я в страхе опустила глаза. При виде сломанного обода мне стало нехорошо. Смогу ли я продолжать игру в надежде, что мама ничего не заметит, а дома попытаюсь склеить трещину? Но мама уже шла ко мне, а лицо ее было таким, словно она вот-вот взорвется. Она бросила взгляд на разбитую ракетку, схватила свои вещи и зашагала к машине, процедив сквозь зубы, что больше никогда не будет со мной играть.

Во мне клокотала злость, я пинала камни носком кроссовки. Меня огорчил проигрыш, но я знала, что была права. Присев на ржавую скамью, я посмотрела на ракетку, и слезы закапали на сломанный обод и струны. Мне было обидно: разбить свою лучшую подругу!

Мама купила мне новую ракетку точно такой же модели, но предупредила меня, чтобы я больше так не распускалась. Мне надо научиться контролировать свои эмоции.

В следующий раз я завязала на запястье эластичную ленту. При каждом неудачном ударе я сильно дергала за нее, когда понимала, что вот-вот потеряю хладнокровие. К концу игры запястье покраснело, распухло и болело, но зато ракетка была цела, и мне не пришлось тащиться домой пешком.

Мы с мамой начали регулярно ходить на корт. В детстве мама любила теннис и, вероятно, с радостью занималась бы с тренером и участвовала в турнирах, будь у нее такая возможность. Она видела, что я нашла себе занятие, которое мне очень нравится. Ей было приятно это, и она позволяла мне играть как можно больше. Постепенно наши поединки стали доставлять нам все больше удовольствия. Иногда я обыгрывала ее и видела, что она тоже ужасно не любит проигрывать. Как мы с ней были похожи! Я предложила ей надеть эластичную ленту.

1986 год. Мне двенадцать лет. Снова начались летние каникулы. Я поступила на интенсивный двухнедельный курс для молодых игроков. Его вел тот же тренер, у которого я занималась до этого в рекреационном центре. В последнюю субботу тренер раздал нам анкеты для участия юниоров в возрастных группах от двенадцати до четырнадцати лет в соревнованиях на первенство графства Хэмпшир.

— Когда у тебя день рождения, Элис? — спросил он. — Я считаю, что ты тоже должна выступить.

— Ой, еще нескоро, только в январе. Двадцать пятого.

— Как удачно! Тебе повезло!

— Почему?

— В анкете требуется указывать возраст на конец декабря предыдущего года, а тогда тебе было только одиннадцать, так? Хоть сейчас тебе и двенадцать. И девочки, родившиеся в декабре, будут играть в другой возрастной группе, хотя они всего лишь на месяц старше тебя. Понимаешь, в чем фокус?

— Кажется, да, — ответила я. На круглых щеках тренера обозначились ямочки, и он пошел беседовать с другим игроком.

Я с жадным интересом пробежала глазами анкету, подскочила к тренеру и вклинилась в разговор.

— Но разве я могу участвовать в соревнованиях, если у меня пока нет никаких результатов? — спросила я, размахивая перед его носом листком. Казалось, мой вопрос его удивил.

— Все когда-то начинали, — ответил он. — Давай попробуй.

Я сунула анкету в спортивную сумку и поехала домой. Велосипед вез меня по серым, потрескавшимся мостовым, сама же я была на седьмом небе от счастья. Впереди меня ждали мои первые в жизни соревнования.