Элис Петерсон - Другая Элис

В больнице я лежала уже пятый день, но от индометацина лучше мне не становилось; пожалуй, боли даже усиливались. Несмотря на покой, мое левое колено горело. За это время я узнала, что, если один или несколько суставов распухли и горячие, вызывают боль и серьезный дискомфорт, это называлось здесь «вспышкой». Мое колено напоминало маленький радиатор, жидкость бурлила в нем, как горячая, жидкая похлебка.

— Откуда берется эта жидкость? — спросила я у доктора Бакли, удивленно глядя на свою коленку.

— Синовиальная оболочка, выстилающая сустав, воспаляется; из-за этого сустав делается таким тугоподвижным и болезненным. Иногда этим все и ограничивается. Но в вашем случае из воспаленной оболочки выделяется жидкость. Если мы сумеем ее вытянуть, то колену будет комфортнее. Еще я собираюсь ввести в сустав стероиды, и это очень эффективно уменьшает воспаление — это обычное лечение для таких вспышек, как ваша.

Он начал готовить необходимые инструменты, а я пыталась осмыслить его слова. Привычные ему, для меня они звучали на манер иностранной речи.

— Скажите мне, если будет слишком больно, и я немедленно перестану, — пообещал он. Ощупал колено, отыскивая подходящее место, куда можно было вставить иглу и откачать жидкость. Толстая игла с пробиркой выглядела пугающе. — А теперь думайте о чем-нибудь приятном.

Мое тело напряглось, как струны скрипки. Не получалось у меня думать о чем-то приятном. Ну хорошо. Попробую. Я бегу по золотистому песку вместе с Себом, мягко плещут волны синего моря…

Игла вошла в коленку.

Я глубоко и размеренно дышала. Я плаваю рядом с дельфинами… Дельфинами? Забудь про них.

— Больно… ЧЕРТ. О боже. — Я крепко сжала руку сиделки. — Вы почти закончили? — Я прерывисто вздохнула.

— Молодец, хорошая девочка, все вытерпела. Как я вижу, вы читаете «Короля Лира», — заметил доктор Бакли, глядя на книгу.

— Да, — проскулила я. Опустила взгляд и увидела отвратительную на вид, густую, желто-оранжевую жижу, собравшуюся в пробирке.

— Это та самая история про Гонерилью и Регану? Старый глупец отдал им свое королевство…

— Вы закончили? — спросила я, хмурясь. — Это ужасно… ужасно… — Игла вошла в особенно чувствительное место, с острым воспалением.

— Еще совсем чуть-чуть. Так, теперь стероид. Все, конец. — Он взял пластырь, нарисовал на нем мордочку Микки-Мауса и налепил на мою коленку. — Храбрая девочка. Теперь станет немного легче. — Он посидел со мной несколько минут, пытаясь утешить. Вот вы сдадите выпускные экзамены, и будет легче. Завтра я загляну к вам, — пообещал он, наконец-то уходя.

Я откинулась на подушки и заплакала. Что творилось со мной?

Я сидела за нашим кухонным столом и сдавала мой первый экзамен по английскому, четырехчасовой. Для меня было облегчением узнать, что я буду сдавать его не в набитом детьми зале, сидя за шатким деревянным столом. Преподаватель колледжа, мистер Барри, сидел в углу комнаты на нашем коричневом диване. Он велел мне начинать. Я в отчаянии молилась, чтобы мне досталась тема, которую я успела повторить. Дрожащими пальцами я перевернула листок. Первая часть — мне нужно было ответить на вопрос, касавшийся определенной сцены в «Короле Лире». Это отрывок, где Лир мирится с Корделией. Отлично! Папа читал мне его в больнице! Он прямо экстрасенс — угадал!

Через час я справилась с первой частью. Мои руки пульсировали, а костяшки стали как красные шарики. Я потерла их и принялась за вторую часть — несколько вопросов, требующих развернутых ответов. Мне надо было ответить на два. Хорошо. Времени было все еще много. Первый из выбранных мной вопросов — отношения между Глостером и его побочным сыном Эдмондом.

— Вспоминай, Элис, не торопись, — ободрил меня мистер Барри, увидев, как я тру свои больные руки. — Времени у тебя достаточно. — Я откинулась на спинку стула и с минуту отдыхала.

И вот наконец я дописываю ответ на последний вопрос. Мне казалось, что у меня вот-вот отвалятся руки. Надо было закончить все, но у меня осталось только пять минут.

Время истекло. Мистер Барри велел мне положить ручку. Я нацарапала последнее слово, и моя авторучка поставила жирную точку. У бедного мистера Барри урчал живот, когда он забирал мои бумаги. За все эти четыре часа мама с папой не догадались предложить ему печенья или чаю. О боже!

После экзамена мама велела мне немедленно лечь в постель и лежать. Я взяла с собой испанскую папку, чтобы готовиться к завтрашнему экзамену — второму по счету. Отдыхать некогда, раздраженно подумала я.