Карстен Йенсен - Мы, утонувшие

Кнуд Эрик почувствовал ее губы, их мягкую полноту, они показались ему чуть липкими в тот момент, когда прижались к его губам, и ему захотелось, чтобы это никогда не кончалось. Его руки оторвались от подлокотников и, дрожа от напряжения, скользнули вверх по ее спине. Он добрался до шеи девушки, не прикрытой коротко остриженными волосами, и осторожно погладил нежный изгиб. Слегка приоткрыл рот. Ему хотелось, чтобы и ее губы разомкнулись, их дыхания соединились и он глубоко вдохнул бы воздух ее легких. Это было все равно что тонуть. Но водой дышать нельзя. А теперь ему открылся новый элемент, способный его заполнить. Он почувствовал, как она откликнулась на его мысли и слегка приоткрыла рот. Они дышали, заполняя легкие воздухом друг друга. Он целовал мисс Софию, целовал мир, и мир отвечал ему, наполняя сладким дыханием.

Наконец она отстранилась и, прижав руку к корсажу, расхохоталась:

— Ты умеешь целоваться.

И протянула ему салфетку со стола:

— На, вытри помаду.

Он сделал отвергающий жест, словно она хотела отнять у него что-то ценное.

— Ну, давай же. — И она снова засмеялась. Взяла его за плечо и вытерла рот салфеткой. — Не годится тебе покидать дом мистера Смита с лицом, выпачканным губной помадой.

Она посмотрела на него оценивающе:

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивый?

Тон был поддразнивающий. Она встала, взяла его за руку и подвела к двери в холл:

— Пора прощаться.

— Мы еще увидимся? — спросил он и тут же понял, что выдал себя этим вопросом с головой.

Она подала ему руку и подмигнула:

— Счастливо тебе добраться до мыса Горн.

На следующий день она не появилась. Ближе к вечеру он зачастил к борту, все оглядывал гавань. С тех пор как Кнуд Эрик покинул дом мистера Смита, он не находил себе места. О влюбленности, как ему казалось, речь не шла. Тут было что-то другое, как, например, бывает, когда судно дает крен и нужно за что-то ухватиться, чтобы не покатиться по палубе.

Он думал о ней с раздражением, более того, со злостью и пылал жаждой мести. Она его унизила, вытерла ему рот салфеткой, как ребенку. Он даже думать не мог о ее поцелуе. Слово «поцелуй» не могло вместить все те противоречивые чувства, которые вызывало в нем воспоминание. Он чувствовал себя и очень маленьким, и очень большим, в процессе бесконечного роста. Поцелуй посеял в нем семена тоски, причинявшей боль, задел его самолюбие.

Остальные заметили его беспокойство.

— Чего это ты там высматриваешь? — спросил Дрейман.

Матросы засмеялись, и с ними Хельмер, вонючка такая. Когда Кнуд Эрик вернулся из гостей, их распирало любопытство, но он отвечал на все расспросы немногословно и неохотно.

— Ну и как она? — спросил Рикард, потерев обнаженную русалку на руке.

— Милая, — ответил он, — мы пили кофе, ели печенье.

— И все, и больше ничего?

Они пристально смотрели ему в лицо.

— Поглядите на эти прекрасные карие глаза.

Рикард над ним насмехался.

— А знаешь, почему у тебя карие глаза?

Кнуд Эрик беззащитно покачал головой. Он знал, что сейчас услышит какую-нибудь грубость.

— Потому что в детстве тебя так сильно пнули в задницу, что говно ударило в голову!

Над ним смеялись, и виновата в этом была она.

А теперь она еще и не появляется!

Шли дни, один за другим, все одинаковые, продолжалась погрузка вяленой рыбы, все под тем же неизменным серым небом, а она не появлялась. А он торчал на покатой палубе и не мог отделаться от мыслей о ней.

Все его дразнили. Он чувствовал, как при каждом намеке краснеет.

— Возлюбленная Кнуда Эрика, — называли они ее.

— Ну что, сегодня целовался? — спрашивал Рикард.

Или самое худшее:

— Неужели ты ей уже надоел?

Вяленая рыба уже почти дошла до комингса люка. Скоро все закончится, и они отплывут в Португалию. И он больше не увидит мисс Софию.

В отчаянии Кнуд Эрик решился на нечто неслыханное. Решил сам прийти на большую зеленую виллу. Встанет перед дверью веранды и отвернется, когда она откроет. Может, даже плюнет на землю. Сделает что-нибудь, чтобы ей стало ясно, что она ничего для него не значит, что у него свой собственный мир, который ей не пошатнуть.

Настал день, когда они готовили паруса к отплытию. В голову не приходило ни малейшей идеи, как с ней можно увидеться. Беспокойство переросло в панику. Как будто, если он не увидит ее напоследок, в его мире разразится катастрофа. Одним прыжком мальчик перемахнул через борт на причал и помчался к зеленой вилле. Дрейман кричал ему вслед, но он не обернулся.