Екатерина Щербакова - Вам и не снилось… пятнадцать лет спустя

– Знаю я твои дела! - кричала мама. - Уже о дочери забыла, совсем дошла до маразма!

– Должен был Ромка…

– И совесть потеряла, и мозги! - не слушала ее мама. - Аська там, в саду, от слез опухла, орала, как резаная: «Я никому не нужна, никто меня не любит, меня бросили!» Я ее валерьянкой отпаивала… Ты слышишь, мать?

– А сейчас она как? - безучастно спросила Юля, ведь все эти детские истерики и крики - полная ерунда. Не стоит разговора!

– Нормально, мультики смотрит, - конечно, что и требовалось доказать. - Но ты - дрянь!

– Я твою работу делала, - с нажимом сказала Юля. Она должна была ей это сказать!

– Что-о?! В общем, немедленно приезжай за ребенком. А домой вас Володя отвезет. Все!

Мама повесила трубку. Юлька еще несколько минут оставалась в будке. Якобы девушка прячется от дождя, который уже превратился в ливень. А девушка пыталась представить себя в новой роли - в роли вдовы. Другие варианты как-то не приходили в голову…

На просторной, полностью механизированной, блестящей маминой кухне Юлька немного отогрелась и успокоилась. Теперь волновалась мама.

– Ну, куда же он, на самом деле, запропастился! - она ходила из угла в угол, кусала губы и хрустела пальцами. Людмила Сергеевна по-прежнему была красива, ухожена и выглядела много моложе своих лет. Ее фигуре могли позавидовать многие молодые женщины, и только она знала, какой изнурительной гимнастикой, до слез, до пятнадцатого пота это давалось. Учитывая уже не совсем здоровое сердце… А вот прическа, кожа - сплошное удовольствие! Уже семь лет один и тот же парикмахер и постоянная косметичка. Приходишь к ним, рухнешь в кресло - и расслабляйся. Хотя и стоит это… Далеко не каждому доступно. Но Людмила Сергеевна скорее отказала бы себе в новом платье, чем в этих процедурах! Хотя пока что отказывать себе ни в чем не приходилось…

Но, конечно, сейчас она думала не о радостях жизни, а о муже дочери. Роман - мальчик, который никогда никуда не пропадал, в жизни не было случая, чтоб он задержался на десять минут, предварительно не позвонив. Редкий мальчик. То ли Юльку всегда берег, то ли Вера его так выдрессировала. Факт остается фактом: если случилось такое дело, значит с ним что-то произошло. И дальше мозг Людмилы Сергеевны начинал генерировать картины будущего: Юлька остается одна с ребенком, без профессии, без перспектив на новое замужество (она покосилась на дочь - абсолютно бесперспективно!), следовательно, они с Володей будут содержать ее и Аську. Ну и что? Можно подумать, семья дочери хоть один день жила полностью самостоятельно: всегда Володя Юле подкидывал - то шмотки, то деньги, так что…

Господи, как она может сейчас о таком думать!

От стьща за свои мысли Людмила Сергеевна схватилась за голову и застонала.

– Да вы что, в самом деле? - Володя зашел на кухню с крайне раздраженным видом. - Только десятый час! Это что - время для мужика? Могут быть у человека дела?

– Нет, - твердо ответила Юля. - У Романа нет и быть не может никаких дел. Он не деловой.

– Значит, появились!

– С неба свалились, - мрачно усмехнулась Юля. Хлопнула входная дверь. Появился Макс, как собака, отряхиваясь и что-то весело напевая.

– Ого! Какой сбор! А повод?

Юлька исподлобья посмотрела на брата:

– По моим прикидкам ты давно должен быть дома…

– Что? По каким прикидкам? -. растерялся Макс.

– Боже, только не сейчас! - взмолилась Людмила Сергеевна.

– Да что случилось-то?

– Ничего особенного. Ромка пропал, - просто сообщила Юля.

– Татьяна Николаевна! - голос Алены звенел радостно и совсем по-девчачьи. - У меня такое счастье! Вы меня слышите?

– Слышу, слышу! - Таня улыбнулась этой фразе: «У меня такое счастье». - Какое же у тебя счастье?

– Я не хочу по телефону, Татьяна Николаевна! Можно, я заеду к вам завтра? Я все расскажу, все-все!

– Хорошо, конечно, Аленушка! В любом случае я за тебя очень рада. Завтра жду тебя… Во сколько?

– Я вам позвоню после пяти, ладно? Я умираю от счастья, Татьяна Николаевна!

Таня засмеялась:

– Слава Богу, от этого ты не умрешь. Но на ночь все-таки прими димедрол, а то ты явно спать не будешь.

– Спать? Я буду всю ночь петь, танцевать, читать стихи. Вслух!

– Соседи милицию вызовут, - смеялась Таня.

– Милицию? Пока, Татьяна Николаевна, до завтра, я пошла печь пироги для милиционеров! И для соседей… - и она бросила трубку.

Что же такое могло произойти? Алена говорила с ней, как влюбившаяся девчонка, которую впервые поцеловали… Стоп! Конечно, тут не без любовной истории. Неужели, опять Роман Лавочкин? Таня даже поежилась: это было бы чересчур.