Екатерина Щербакова - Вам и не снилось… пятнадцать лет спустя

Юльку передернуло.

– Я ничего не хочу знать про это, - сквозь зубы проговорила она. - И я не дискутирую с тобой. Я просто тебя предупреждаю: держись от Макса подальше.

Оказывается, отметила про себя Рита, отсутствие такого дальнего зуба может быть заметно не только при большой радости, но и когда человек сильно скалится от злости. Как зверь…

– Столько лет, Ромочка, столько лет… - горячо шептала Алена, обнимая Ромку, целуя его напряженные губы, стараясь ласками расслабить его закаменелость. «Странно, честное слово, будто боится!» - изумленно подумала Алена, а вслух сказала: - Что ты такой холодный, ну-ка, посмотри на меня, - и она откинула одеяло, демонстрируя свое действительно роскошное тело. То была не пичужка-Юлька, то была… дива. Именно это слово, пришло на ум Роману. Он провел рукой по ее бедру.

– Ты такая красивая, Алена!

– Скажи честно, тебе есть с чем сравнивать? Ну, кроме Юльки, конечно…

– Нет! - Рома вдруг резко сел на шикарной арабской кровати. - Я, наверное, ничем тебя не порадую… Я лучше пойду… - и он попытался встать, сделал попытку бегства с этого ложа любви. Не тут-то было.

– Он меня не порадует! - Алена крепко обхватила его руками и горячо прижала к своему телу. - Ты только будь рядом, просто будь со мной, я сама тебя порадую. Ты теперь мой… Эй, ты мой? - она повалила Ромку и взобралась на него сверху. - О-о, я вижу, у тебя все в полном порядке, не прибедняйся, - дыхание Алены стало прерывистым, - нет никаких проблем… У нас все будет хорошо… все будет прекрасно…

Роман изо всех сил прижал к себе горячую Алену, зарылся лицом в ее волосы и начал жадно вдыхать ее запах - дорогих духов, дезодоранта и слабо пробивающийся сквозь все это аромат самой Алены - немного терпкий, опьяняющий, его было мало, хотелось чувствовать его больше и больше, чтобы он был сильнее, мощнее всех этих парфюмерии… Роман страстно начал искать на теле Алены место, где бы было много этого запаха, он целовал ее, ласкал и все время глубоко вдыхал в себя воздух, пьянея все больше и больше…

Алена отнюдь не была легонькой и невесомой, но ни одна косточка Ромкиного тела не вспомнила в том, что произошло уже почти шестнадцать лет назад…

Юля устало ковыряла ключом в замке… Что ж, начало миссии положено, первый шаг, и мирный к тому же, она сделала. Будем надеяться, что этого окажется достаточно. Хотя… Тоскливо, все-таки…

Дверь открылась, и тут же Юлька увидела в проклятом зеркале свое искаженное ужасом лицо: дома никого не было, а время - половина девятого. Где Аська, Ромка? Что-то случилось… Куда бежать? В садик, конечно.

На ватных ногах Юлька бросилась из квартиры.

Ромка уткнулся в Аленино плечо. Она ласково играла его волосами.

– Пора закончить это недоразумение длиною в шестнадцать лет, ты не считаешь?

– А Юлька, а Аська? - тихо спросил Роман. В сущности, он знал теперь, что больше всего на свете хочет остаться с Аленой, что только с ней он сможет измениться, изменить свою жизнь… Собственно, она и есть главное изменение в жизни. И в нем самом. Кроме того, Роман ловил себя на мысли, что не может без ужаса представить себе возвращение домой. От теплой, сладкой Алены в этот давно холодный, с этими чертовыми зелеными шторами, дом. Разве - дом? Дом - это где тебе хорошо, где тебя любят, вот так, как Алена, уже столько лет!..

Потом, по прошествии времени, Роман, положив Алене голову на колени и водя пальцем по ее груди, скажет:

– Я - быстрый предатель.

И Алена сразу поймет, что он имеет в виду:

– Вовсе нет! Ты давно был к этому готов, в конце концов, это было необходимо для тебя, чтобы просто выжить. Ты ж медленно помирал от такой жизни! Ничего себе быстро: это происходило в течение всех последних лет… Я-то знаю… - здесь вдруг Аленина логика сделала резкий вираж. - А вообще-то нынче все происходит быстро, ты заметил? Жизнь чертовски ускорилась. И просто необходимо ускоряться вместе с ней. Кто не успел - тот опоздал, это уж точно. Замешкался на повороте, и - привет, ты один на трассе, а все ушли далеко вперед. Все - быстро и скоренько, даже любовь. Даже конец любви.

И он успокоится, слушая ее. Как она права, как всегда, впрочем…

Но в тот день Роман подумал прежде всего о том, что у Юльки нет ни работы, ни профессии, что делать она ничего не умеет…

– Сдается мне, Юльке давно уже двадцать один, - сердито сказала Алена. - А Аське ты, разумеется, будешь помогать.

– Юлька просто умрет с голоду. Я так не могу.

– Кажется, она была машинисткой? Тоже хлеб!