Екатерина Щербакова - Вам и не снилось… пятнадцать лет спустя

– Ничего, перебьешься, - мрачно ответила мать.

– Юль, ты извини, конечно, но на самом деле Аське надо бы… А то все эти сосиски…

– Да? А кто это у нас на вырезку заработал?

– Почему обязательно вырезка?

– А что, костями ребенка кормить, как собаку? Лучше уж сосиски!

– Так что, у нас вообще на мясо денег не хватает?

– А у нас ни на что денег не хватает… И, кстати, - Юлька будто вспомнила нечто важное, - где это ты пропадаешь в последнее время? Денег не прибавилось, значит, дело не в работе?

– Я… Я к маме захожу… - с Ромы мигом слетела вся его решимость и уверенность. Он почувствовал себя виноватым.

– О!..

– Ты пойми, пожалуйста: она совсем сдала. Ей так трудно!

– Зато мне легко… - прошептала Юлька. Было такое впечатление, что сейчас она пустит слезу. Не такой реакции ждал Рома. Криков, упреков, выяснений отношений, но не слабости.

– Мам! Ты что - плачешь? - Аська протянула ручки к Юле. - Не плачь, все в порядке, я покушала, спасибо!

– Правда, Юль, что случилось-то?

Юля обняла дочку, поцеловала ее в лобик и отправила в комнату играть. Когда она вернулась в кухню, вид у нее уже был вполне боевой - ни слезинки в глазах, никакой слабости. Она крепко взяла себя в руки и была готова к нападению. Роман приготовился к обороне.

Юлька оперлась обеими руками о стол, как оратор на трибуне, наклонилась к мужу и зашипела ему в лицо:

– Представляешь, эта шлюха Ритка Катаева, то есть Гаврилова, вцепилась, как клещ, в Макса. Они встречаются и шляются по подъездам и подворотням, обжимаются…

– Ты откуда знаешь?

– Знаю! Следила, ходила за Максом, все видела! Давно Роман не был так ошеломлен, он ушам своим не верил!

– Ты сошла с ума?

– Я его сестра, а он, между прочим, еще несовершеннолетний! Ему восемнадцать только в декабре… И я должна…

– Да ты что, в самом деле! Макс - не пацан, чего ты боишься? За его добродетель?

– А за все! И за душу, и за здоровье. Он ей что - игрушка, что ли? Или вибратор?

– О, Господи… Что ты несешь, Юля! Как ты можешь лезть, ты - тем более ты? Никто в такие дела не должен вмешиваться, в результате только хуже, в любом случае хуже… - Ромкино лицо исказила гримаса досады и раздражения: кому он это говорит? Кому он вынужден объяснять, где право, где лево? Юлька тем временем как-то странно смотрела на мужа.

– Не хочешь ли ты сказать, что если бы тогда никто не лез… не вмешивался… у нас бы все было иначе… К примеру, нам не обязательно было бы жениться…

Какая неожиданная для нее мысль! Хотя наверняка не спонтанная, а выношенная. Как и для него, впрочем…

– Возможно. Мы бы не чувствовали такой необходимости доказать себе и окружающим, что мы правы, а все остальные - сволочи.

– Да мы ничего не доказывали, мы же просто любили, - растерянно сказала Юля.

– Без посторонней «помощи» и любовь могла закончиться вовремя.

Юльку передернуло от таких слов.

– Вот оставь Макса в покое! Пусть все идет своим чередом. Со зрелой дамой он хоть гадость никакую не подцепит…

– Я думаю, как раз наоборот…

– Хватит! Лучше пуговицу пришей. И, ради Бога, зелеными нитками!

Алена сидела в машине и ждала Романа. Она припарковалась напротив его конторы, через улочку.

Алена не знала, когда Ромка освобождается, и на всякий случай приехала аж в три часа.

Моросил сентябрьский дождик. Алена включила «дворники»… По стеклу катились грязные капли. «Пора мыть тачку, - подумала Алена. - Или это уже дожди в Москве такие? Как мы живы-то еще?..»

Уже прошел час. И чего, спрашивается, приперлась? Дурная голова…

Впрочем, чего лицемерить-то? Причина есть и вполне серьезная…

Два дня назад они с Сашкой заезжали к Володе, отчиму Юльки, обсудить одно весьма любопытное коммерческое предложение. Они сидели в Володиной комнате (эх, классную хату купил он год назад: каждому домочадцу - по комнате плюс громадная гостиная и пятнадцатиметровая кухня), разговаривали, мужики курили, и вот из-за этого Алена и вышла на кухню подышать - ну, не выносила она дыма, сама так и не закурила, и от дыма ее просто тошнило. Так вот: вышла она на кухню и совершенно случайно услышала разговор, доносившийся из комнаты Макса. В этой роскошной квартире кухня находилась как бы в центре, и отсюда можно было наблюдать и слышать жизнь во всех комнатах. А Людмила Сергеевна и Макс в пылу своего разговора не заметили, как Алена вышла в кухню.

– Кто эта женщина, Мася? Я просто хочу знать.

– Ма, она - прекрасная женщина, умная, добрая, красивая, чего тебе еще нужно?