ЮКИО МИСИМА - Моряк, которого разлюбило море

В этот момент Фусако возненавидела Ёрико. Она с изумлением ощутила, как в ней поднимается обида. Безотчетная ядовитая ирония в словах Ёрико была направлена не только против Рюдзи, но также оскорбляла благородное происхождение и воспитание самой Фусако и многолетние традиции семьи Курода, невольно задевая даже честь покойного супруга.

Коль скоро биография Фусако так разительно отличается от жизни Ёрико, вряд ли в ее случае события станут развиваться как у актрисы. Покусывая губы, Фусако мысленно рассуждала: «Я просто обязана поставить ее на место. С другой стороны, она моя клиентка».

Не отдавая себе отчета, Фусако теперь занимала совершенно иную позицию, чем летом, когда впервые оценивала свою бурную и внезапную страсть. В душе нынешняя Фусако злилась не столько за Рюдзи, сколько за добропорядочный быт, который она с сыном вела после смерти мужа. В ядовитой иронии Ёрико ей почудилось то, чего она боялась больше всего, — общественное порицание ее «безрассудному поступку». И именно теперь, когда она так стремилась привести любовное приключение к простой истории с хорошим концом, Ёрико будто специально наговорила всяких гадостей… Фусако злилась за своего покойного мужа, за семью Курода, злилась за Нобору, она буквально позеленела от злости.

«Будь Рюдзи лентяем и себе на уме, он вряд ли заслужил бы мое расположение. В отличие от этой идиотки у меня здравый и устойчивый взгляд на вещи».

При мысли об этом, как и прошлым летом, когда она отрицала свою загадочную, необъяснимую страсть, ее гнев буквально закипел, рискуя выплеснуться наружу.

Между тем Ёрико, преспокойно попивая кофе, искренне не замечала внутреннего волнения Фусако.

Неожиданно она резко задрала левый рукав, продемонстрировав внутреннюю сторону белого запястья:

— Прошу вас сохранить это в тайне. Вам, мама-сан, я могу довериться. Этот шрам у меня с того раза. Я ведь резалась бритвой, пыталась покончить с жизнью.

— А в газетах что же, ничего не было? — Фусако быстро справилась с собой, но голос ее звучал высокомерно.

— Муракоси-сан попросил всех газетчиков не придавать этому значения, и новость не вышла. Но кровищи было — кошмар.

Ёрико высоко подняла запястье, жалостливо дрогнула губами, протянула руку Фусако, чтобы та хорошенько рассмотрела. Рана, от которой осталось несколько беспорядочных белых шрамов, незаметных если не всматриваться, казалась неглубокой и вызывала у Фусако презрение. Чтобы Ёрико ни о чем не догадалась, она с озабоченным видом вгляделась в шрам.

Сейчас Фусако снова была уверенной женщиной, владелицей роскошного магазина, лицо ее выражало сочувствие.

— Ах, бедняжка. Случись тогда что-нибудь ужасное, сколько народу рыдало бы по всей стране. Жаль такое красивое тело. Пообещайте, что больше никогда так не сделаете.

— Не сделаю. Даже если попросят, на такую глупость я больше не пойду. Сейчас я живу хотя бы ради зрителей, которые станут оплакивать меня по всей стране. А вы, мама-сан, будете плакать?

— Еще как буду. Но хватит об этом, — произнесла Фусако притворным голосом.

Даже если обращаться к гениальному детективу Ёрико — плохая примета, Фусако теперь просто обязана получить полный отчет о своем избраннике.

— А я завтра как раз еду в Токио по делам вместе с нашим управляющим. Вот закончим дела, ускользну от него и поеду в детективное агентство. Не напишете мне рекомендацию на своей визитной карточке?!

— Конечно.

Ёрико извлекла из кожаной крокодиловой сумочки только что купленную перьевую ручку и, покопавшись, достала маленькую визитку.

Через восемь дней в длинном телефонном разговоре с Ёрико Фусако с гордостью рассказывала:

— Звоню поблагодарить. Очень, очень вам признательна. Все было в точности как вы сказали… Да, очень успешно… Весьма интересный отчет. Тридцать тысяч просто копейки. Зачитать вам? Вы не заняты? Ну что ж, слушайте: «Отчет о специальном расследовании. В ответ на поступивший запрос сообщаем нижеследующее. Сведения касательно Рюдзи Цукадзаки. Запрос — выявить подлинность или фальсификацию биографии указанного лица, связи с женщинами, наличие сожительниц и пр. Биография указанного лица находится в полном соответствии с изложенными заказчиком сведениями: мать, Масако, умерла, когда ему исполнилось десять лет; отец, Хадзимэ, служил в районной администрации Кацусика, Токио, повторно в брак не вступал, посвятив себя воспитанию детей; дом сгорел при воздушном налете в марте 1945 года; младшая сестра, Ёсико, умерла в мае того же года от сыпного тифа; после окончания мореходной школы...» — ну и так далее. Боже, какой ужасный текст. Так, это мы пропускаем… «Связей с женщинами, во всяком случае продолжительных или длящихся до настоящего времени, не выявлено, сожительниц, а также лиц в прошлом, с которыми возможно связать продолжительные любовные отношения, не выявлено…» А, вот! Как вам такая фраза? «Указанное лицо имеет склонность к определенной замкнутости, на службе предельно усерден, исполнен чувства ответственности, обладает крепким физическим здоровьем, сведений о болезнях не выявлено. Среди близких родственников указанного лица признаков психических заболеваний и прочих наследственных болезней не выявлено…» Так, так, ага: «Денежные ссуды и задолженности отсутствуют, займы отсутствуют, гарантийные авансовые платежи отсутствуют, в финансовых вопросах чистоплотен. По характеру — необщителен, не находил общего языка с соседями по общежитию…» Главное, чтобы со мной общий язык находил… Что? Говорите, у вас гости? Тогда я прощаюсь. Огромное, огромное спасибо. Вы такая внимательная. Очень хотелось вас поблагодарить. Ну что ж, буду ждать… Как он? Тут вы тоже оказались правы — уже несколько дней ходит со мной в магазин, учится. Вот придете в следующий раз, я вас познакомлю. Да… да. Огромное спасибо. До свидания.