Мария Свешникова - Бимайн. Тариф на безлимитное счастье

– Не. Дорого. И потом Аньке же все отмывать придется... Набери Марата, узнай, где он? – нашла я причину отвергнуть предложенный вариант.

Алек отошел метров на пять. А еще придумывают про бабский треп.

– Ну чего? – меня распирало от любопытства, как воздушный шарик от гелия.

– Он подумал, что Ира все рассказала Ане и что она разбила вазы из ярости, и уехал.

И меня еще называют эксцентричной?

– А-а-а. Ну тогда ладно!

– Сейчас вернется. Чего-нибудь в магазине купить нужно? – спросил Алек, чуть отведя телефон ото рта.

– Алиби. Кстати, чего Марат на тему Ирки сказал?

– Что признается Ане после Таиланда.

– А почему после?

– Потому что после. Кстати, билеты, номера – все уже готово. Нельзя же дать пропасть шести тысячам баксов.

– Жмот.

– Не жмот, а сумка Prada.

Мы вернулись в дом. Ире уже было весело, она двинулась в нашу сторону в обнимку с Вадиком и, прихихикивая, выдала:

– А вы знаете, что Вадик ей не муж! Или... – она тыкнула пальцем в его живот, – а у тебя совесть есть, может, ты ко мне просто пристаешь?

– Нет, не муж!

Пойду и я объемся груш. Или все же первоочередно в душ?

Аня стояла возле холодильника и мазала лоб гепариновой мазью. Она брала в руки какие-то предметы, каждый раз все тяжелее, делая вид, что кидает их в Иру, однако оставляла в руках. Но каждый раз мы подсознательно надеялись, что она таки осилит холодильник и закончит наши страдания, но тут же вспоминали про Уголовный кодекс и вздрагивали. А может, просто возлагали все оставшиеся целыми и не разодранными в клочья действительностью надежды на содержимое Indesit, то, что, в отличие от нас, сделано с умом.

– Лед приложи, – посоветовала я Аньке.

– Я сейчас так приложу! Тебе приложу по причинному месту.

Испугались и я, и Марат одновременно. Каждый за свои половые органы.

Ира же пустила свои похотливые фибры в сторону Романовича. И двинулась вперед. То ли мозгом, то ли просто охмурять – облизывая губы, стирая с них помаду.

Марат ухватил ее за карман на джинсах, пытаясь не допустить смертоубийства. Пытаясь спасти меня от строгого режима, он совершил один из своих самых опрометчивых поступков.

Некто, похожий на мистера Бина, возле холодильника налил в стакан воды и выплеснул на Марата. Часть стакана, естественно, в силу Аниной меткости попала на меня. Я начала вытираться, рукой пытаясь стряхнуть влагу.

– Маш, а почему ты пенишься? – спросила швабра, разглядывая процесс стирания воды с моего тела, столь стыдно обратившийся вспениванием.

– А у меня бешенство. Сейчас еще и изо рта пойдет! – Я скорчила страшную и злую морду. По крайней мере Ира испугалась.

– Что это с ней? Снова с мужем поругалась? С другой стороны, какой идиот будет отпускать такую девушку ночью одну тусоваться?

Романович покраснел.

Мыла не надо – веревки будет вполне достаточно.

– А ты будешь отличным мужем, точно тебе говорю, – улыбнулась она Алеку.

Ее зубы были в зоне повышенного риска, а Анька на линии огня во всеоружии, вытирая льняным полотенцем с полсотни хрустальных фужеров.

Я стояла в душевой кабинке и смывала с себя гель для душа, разговаривая сама с собой, разыгрывая сценки между мочалками, устраивая драки: «На тебе, получи! В бок, в пах, в солнечное сплетение!»

– Я не подсматриваю, а только подслушиваю! – послышался голос Марата возле двери.

– Да, пожалуйста, только не цитируй Уголовный кодекс! – до меня не сразу дошло, что место действия – душ.

– Я тебя умоляю! Может, тебе полотенце дать?

Я взяла полотенце и, не подумав, вышла не обернувшись.

Марат испугался, как будто увидел Бабу-ягу.

– Спокойно! Даже если мы с тобой прямо здесь займемся сексом, хуже от этого уже не станет! – пошутила я.

– Да? Так чего мы время зря теряем?

Да и правда, терять уже нечего, скажем прямо – у нас тотальный дефицит чести и достоинства.

– А притащи чего выпить! Я туда больше не пойду! А то там будет учебное пособие для студентов-криминалистов.

– Ну выпить – это лучше, чем заняться сексом! – согласился Марат.

– Это точно!

Пока Марата не было, я успела нацепить трусы и какую-то Анькину рубашку. Так как моя пенилась и пахла миндалем.

Я сидела на полу. Иногда вслушиваясь в разговоры в гостиной. Положение там спас Вадик, предложив поиграть в бильярд. Палки с дыркой – а говорят красиво так, «кий», что то же трехбуквенное слово на букву «ха» – одного поля понятия.