Алан Араменко - Диван для Антона Владимировича Домова

— Я ненадолго, Кири. Посиди тут. И… — он обернулся, отчего-то осознавая, что должен это добавить: — Ешь, пока не остыло.

Та ответила полуулыбкой.

— Ты за пирожками? — спросила она.

— Да, — кивнул Домов. — Конечно…

Вернувшись, он увидел свою временную сожительницу ровно там, где оставил. Она сидела в прихожей прямо на полу, согнув в коленях свои худые ноги. Рядом были вечная лампа и шкатулка. Пустая тарелка из-под яичницы тоже примостилась неподалеку.

— Ты что, так отсюда и не отходила? — поинтересовался Тоша.

Та кивнула. Антон покачал головой. Странная все же…

Он схватил тарелку с пола и направился на кухню. Там положил на стол мешок с пирожками, которые купил по дороге обратно, и поставил чайник. Кири последовала за ним и устроилась на табуретке, не спуская глаз с объекта, источающего приятный смешанный аромат корицы, имбиря и яблок.

— Можешь взять, — сказал Домов, не оборачиваясь, та тут же зашуршала пакетом.

Антон разлил чай и сел рядом. Он взял пирожок с яйцом и уставился на стену, через которую как будто глядел куда-то за пределы квартиры.

Еле слышно тикали часы. Кошка вылизывалась рядом с косяком. Лишь иногда шорох пакета да звук скребущей ложки в чашке раздавались в их молчаливом пространстве.

Антон вспоминал произошедшее несколько часов назад.

Разумеется, еще не поднимая трубку, он знал, что звонившим окажется Наталья Осиповна. Разумеется, знал, что она вызовет его в офис. И, разумеется, знал, что она будет недовольна. Единственное, чего он не знал, — что последует за его посещением босса…

— Вы всегда были субъектом, доставляющим множество неприятностей, Антон Владимирович, — начальница продолжала раскладывать бумаги на столе — ничего непривычного, — не поднимая своей крашеной головы. — Но на сей раз вы отличились! Зачем вам потребовалось вытворять подобное?

— Сам не знаю, — признался Домов. — Надоело просто ждать…

— Странно, — Наталья Осиповна наконец устремила на него свои прикрытые крупными очками глаза. — Мне казалось, что это как раз единственное, что у вас получается хорошо.

— Мне тоже. Но, видимо, все меняется.

— Ничего не меняется, Антон Владимирович. Все это иллюзия. Тем более в отношении вас.

— Возможно, — не стал спорить он.

Кабинет не изменился с его последнего посещения. Все тот же бардак из бумаг, бесконечные папки, старый телевизор, работающий без звука на канале новостей, уйма цветов — страсть босса.

— Что вы намерены делать, Антон Владимирович, теперь, когда знаете?

— Вам будет нетрудно догадаться.

— Что ж… — Наталья Осиповна поправила на носу очки. — Вам, в свою очередь, будет нетрудно догадаться, что мы не можем этого позволить.

— Ваше предупреждение вряд ли меня остановит.

— Верю. Но вот что я вам скажу, — начальница отпила из чашки что-то цвета заваренной травы. — Зная вас, Антон Владимирович, я могу быть практически уверена, что независимо от обстоятельств ваша фигура вряд ли будет угрожать институту, Григорьеву, мне или еще кому-нибудь. Я имею в виду, что, если вы затеряетесь в толпе, я со спокойной совестью смогу сделать так, чтобы ваши поиски не были интенсивными…

— То есть вы меня отпускаете…

— Будьте любезны дослушать, Антон Владимирович. Мне, конечно, было бы невыгодно отказываться от столь, скажем так, редкого сотрудника. Но, принимая в расчет вашу нестабильную натуру и нежелание работать… я готова пойти на подобный шаг, рискуя вызвать неудовольствие начальства. Все это касается вашей персоны. Однако дело обстоит не так, если к вашей персоне присоединяется еще одна. Особенно из исследуемых в институте Григорьева.

— То есть вы хотите, чтобы я отдал ее вам, я правильно понимаю? Если соглашусь, то смогу катиться на все четыре стороны? Навсегда? Окончательно?

— Да, вы понимаете верно.

Тоша улыбнулся одними глазами.

— Вы вернете ее обратно? — спросил он через полминуты.

— Абсолютно точно.

— И дальше будете ставить эксперименты?

— Только не пытайтесь меня убедить, будто в вас проснулось чувство жалости! — усмехнулась Наталья Осиповна.

— Кто стоит за всем этим?

— Разве вы не запомнили его фамилию?

— Не разыгрывайте комедию. Я прекрасно понимаю, что Григорьев — такая же пешка, как я, Дмитрий или вы. И он также работает на кого-то. Так вот кто этот кто-то?

Босс молчала. Ее тонкие, ярко накрашенные губы были сжаты.

— Институт лишь маленький отросток того, что над ним, верно? Я назову это — «фирма», так будет проще. Вы кивните просто, Наталья Осиповна, мне много не надо!