Хелене Ури - Лучшие из нас

Все любят Нанну. И Пол тоже будет ее любить, но пока он еще не знает о ее существовании. В то время, когда она сидит на диване в пабе в корпусе Фредерикке, Пол сидит у барной стойки в гостинице в Амстердаме. Лоне, скрестив длинные ноги, расположилась на соседнем стуле. Через семнадцать часов Пол и Нанна встретятся, и это событие изменит жизнь обоих.

В последний день амстердамской конференции в центре города, в индонезийском ресторане, состоялся торжественный ужин. Участникам, которые хотели на нем присутствовать (а это почти все), в обеденный перерыв раздали входные билеты и купоны на спиртное. Последние два дня Пол провел прекрасно. Удушающая жара спала, и однажды днем он смог совершить пробежку в большом парке, больше похожем на лес. Он прослушал множество выступлений и сам выступил с докладом, который был великолепно принят.

Но вчерашнее утреннее заседание он прогулял, ускользнул, как сознающий свою вину школьник, вместе с Петрой, пригласившей его на прогулку по каналам, после чего они зашли в блинный домик и поели блинов с сиропом, яблоками и беконом. После третьего бокала голландского джина глаза Петры стали влажными и теплыми. Она ничего не сказала, но Пол и так все понял.

Казалось, что во время конференции Ринкель все время старается попасться ему на глаза. Холодная, целеустремленная, направляясь с одного доклада на другой, она один раз чуть не наткнулась на Пола, пересекающего фойе по дороге на семинар. Она дружески улыбнулась ему, не останавливаясь, и исчезла в одной из аудиторий. В воздухе остался лишь намек на специфический запах ее духов. Пол сделал глубокий вдох, втягивая воздух большим красивым носом. Когда он в следующий раз увидел Ринкель, она шла с Миллзом и не обращала на Пола внимания. Но сегодня утром Миллз уехал, а вечером должен был состояться торжественный ужин.

Доклад Миллза, кстати, был очень хорош, и, несмотря на то что, как показалось Полу, форма превосходила содержание, тема была раскрыта прекрасно и новых идей у автора хватало. Ему аплодировали стоя. Пол не был уверен, что Миллз заслужил такой триумф, но был вынужден признать, что не видел более удачно подобранного костюма ни у одного лингвиста.

Оставался всего час до того момента, когда участники конференции соберутся в холле гостиницы, чтобы вместе пойти в индонезийский ресторан. Пол принял душ, почистил зубы и, хотя уже брился утром, проделал эту процедуру еще раз. Обычно он бреется раз в три дня по двум причинам: во-первых, ему лень бриться ежедневно, а во-вторых, он считает, что щетина ему очень идет. (У него скопилась большая коллекция лосьонов после бритья, поскольку он часто получает их на Рождество от мамы.)

Пол решил надеть серый костюм. Он знал, что немногие мужчины придут в костюмах. Может быть, некоторые шведы наденут костюмы, и итальянцы, и франкоязычные бельгийцы, и наверняка французы. Но принимающая сторона — голландцы — придут в кроссовках и отвисших на задах вельветовых брюках. Так же вырядятся фламандцы и датчане, а можно ли считать костюмом наряд Паульсена — вообще большой вопрос.

Но Пол хотел хорошо выглядеть, хотел праздновать, не зная, что именно он будет праздновать, и почему ему этого хочется. Сначала он надел рубашку с узором, но отложил ее как слишком кричащую и выбрал другую, однотонную. Он посмотрелся в зеркало, зачесал влажные волосы назад с помощью крема «Нивеа» (этому его еще в школе научил Мортен, и это всегда работает). На мобильник пришло сообщение — это письмо от Лоне. Пол прочитал грубоватую эсэмэску, улыбнулся и стер ее.

Сегодня во время ланча он сидел рядом с Лоне. Она поднесла бокал с соком ко рту, посмотрела на Пола через край и выразила надежду, что он станет ее кавалером на вечернем мероприятии. Пол поднял свой бокал, чокнулся с ней и заверил громко и четко, что даже не думал о других женщинах с тех пор, как она оседлала его в Орхусе. Лоне захихикала и бросила якобы испуганный взгляд на двух других участников конференции, сидевших за их столом, наверняка монолингвальных англичан. Когда они поднялись после ланча, то Лоне встала на цыпочки и быстро лизнула его за ухом. Теперь Пол, напевая, чистил ботинки. Он размышлял, что Ринкель наденет на ужин — платье с декольте, облегающий топ или узкую юбку.

Когда он спустился в холл гостиницы, оказалось, что остальные уже ушли. Пол не слишком удивился (он чертыхнулся про себя, но скорее машинально, а не от настоящего раздражения: «Черт!»), он привык самую чуточку опаздывать по любому поводу, и, к счастью, название ресторана было написано на билете, а еще на нем имелась схематичная карта. Ресторан назывался «Het blauwe kopje» [20] Голубая голова (гол.). и находился на улице Сингельграхт. Пол отыскал его почти без проблем, спросив дорогу у парочки смеющихся подростков, которые, кстати, очень хорошо говорили по-английски. Он произвел на них впечатление, произнеся несколько предложений на, так сказать, чистейшем голландском, и пришел в ресторан уверенный в себе и в прекрасном расположении духа. Показал свой билет, и его проводили в подвальчик.