Александр Тиранин - Шёл разведчик по войне

— После бани, — ему совсем не хотелось дважды терпеть перевязку.

— Володя, организуй стол. А мы пока закончим разговор.

Миша заканчивал рассказ о рейде, Валерий Борисович, слушал, уточнял, делал в записной книжке пометки, иногда возвращался к уже рассказанному в машине, сравнивал, просил Мишу сделать собственные выводы или предположения по тому или иному факту.

Владимир Семёнович организовывал стол и тоже вслушивался. А когда речь пошла о встрече с Николаем Иосифовичем Тинусом, даже сервировку приостановил и всё приговаривал.

— Талант… Талант… Так найти тему разговора и развить… Талант! Правда, Валер — Борисыч? — Пригласил он в соучастники восхищения подполковника.

— Без сомнений, — согласился с ним Валерий Борисович.

— Да чего там. Подумаешь, — скромничал Миша, однако приятно ему было слышать такие слова.

Владимир Семёнович достал из шкафчика, сокрытого обшивкой, посуду, разложил по тарелкам небольшой кусочек колбасы, несколько пластиков копчёного и грамм триста солёного сала, серый хлеб, пачку печенья, особо любимое Мишей какао со сгущёнкой, плитку шоколада без обёртки, горсть конфет. И на финал торжественно поднял, продемонстрировал бутылку трофейного бананового ликёра.

— А водки не смог достать? — Скривился Миша.

— Однако гурман. И дегустатор.

— И не говори, — поддержал его Валерий Борисович. — Но делать нечего, Володя, схлопотал неполное служебное соответствие занимаемой должности, дуй в ближайший гастроном за поллитровкой. Начальство недовольно.

— Да ну вас, посмеяться б только, — махнул на них рукой Миша. И сам рассмеялся. Он любил принятые в их отношениях маленькие розыгрыши и подкалывания.

— Так бежать в гастроном или нет? — Испросил его окончательного решения Владимир Семёнович.

— Исходя из теории градации, мы не можем игнорировать тенденцию парадоксальных явлений, но учитывая структуру логических связей ортодоксальной популяции, усилия свои должны направлять на сохранение традиций.

— Чего? Чего? Какой теории? Каких градаций? Какой популяции? — Расхохотался Валерий Борисович и осторожно обнял довольного своей шуткой Мишу за плечи. — Володя, ты что-нибудь понял?

— Понял. Если усилия должны направлять на сохранение традиций, значит нужна водка.

— Получается так. Беги в гастроном.

— Но! — Поднял вверх палец. — Но я человек предусмотрительный, — достал из пакета бутылку прозрачной и поставил на почётное место, в центре стола. — Так годится?

— Сойдёт, — в тон ему ответил Миша.

Владимир Семёнович достал из того же шкафчика стаканы. Быстро и большими кусками нарезал хлеб, колбасу, сало. Открыл банку со «вторым фронтом» [35] Американская тушёнка. Такое название получила в грустную иронию: Американцы неоднократно обещали Советскому Союзу открыть второй фронт против фашистской Германии на западе. Однако, военные действия постоянно откладывали и начали их лишь тогда, когда победа Советских войск над Германией стала очевидной. А яичный порошок, который получали из США по ленд-лизу, называли «яйца Рузвельта». . В графине развёл варенье, сделал морс.

— Прошу к столу. С чего начнём? — Вопросительно взглянул на Мишу.

Миша молча показал на водку. Владимир Семёнович налил в стаканы. Себе и Валерию Борисовичу по половине, Мише четвертинку.

Валерий Борисович поднял стакан, за ним подняли Владимир Семёнович и Миша.

— За твоё возвращение, Миша. И за то, чтобы ты всегда возвращался.

Выпили. Закусили. Командиры совсем понемногу, только выпитое зажевали, наперебой подкладывали всё со стола на тарелку мальчику.

— Ешь, Миша, ешь. Кушай, не стесняйся. А что не съешь, то с собой заберёшь. Это всё твоё.

Валерий Борисович взглянул на часы, постучал ногтями, плоской их стороной, по столу.

— Время, время… Ты прости меня, Мишенька, но запарка у нас… Понимаешь? Мне надо идти.

— Понимаю, — огорчился Миша.

Валерий Борисович видел его огорчение и понимал. Столько времени мальчишка был под врагом, в постоянном риске, в опасности, в холоде, в бесприютности и одиночестве. Теперь пришёл, можно сказать, возвратился в родной дом, а родственникам не до него.

— Ну, давайте ещё сладенькой понемножку, — предложил Валерий Борисович. — Совсем по чуть-чуть, — это уже указание Владимиру Семёновичу сколько наливать. — За победу. И за удачу, Миша. Чтобы тебе, и всем нам всегда и во всех делах сопутствовала удача.

Выпили ликёру. Командиры смакуя, Миша лихо, залпом в один глоток.