Алексей Слаповский - Участок

– Ну, раз так, – сказал Хали-Гали, – значит, найдется.

И вошел в магазин.

Он вошел в магазин и осмотрел те полки, где у Клавдии-Анжелы были промышленные товары. В том числе обувь.

– Ну-ка, покажи мне вон те ботинки. Черные, – сказал он продавщице.

Клавдия-Анжела подала ему лаковые туфли с острыми носами.

– Примерить можно?

– Конечно.

Клавдия-Анжела принесла стул, чтобы старику было удобнее. Тот снял сапоги, обулся. Встал перед большим зеркалом, которое висело сбоку, у двери.

– Не велики? – спросила Клавдия-Анжела.

– Мне в них не бегать. В смысле – не ходить, – исправился Хали-Гали. – А вот костюмов я у тебя не вижу.

– Давно не торгую, никто не берет. А тебе зачем? Жениться собрался?

– Вроде того. Жаль. В район, получается, ехать надо...

– Постой, – вспомнила Клавдия-Анжела. – Было два костюма, накладные на них потерялись, акт никак составить не могут. Так и лежат. Сейчас принесу.

Она ушла, а Хали-Гали все смотрел на себя в зеркало. Ноги в лаковых туфлях показались очень ловкими. Он переступил с ноги на ногу. Получилось, будто слегка сплясал. Еще переступил. И начал вдруг чуть ли не чечетку выбивать – при том, что эту самую чечетку видел только по телевизору. Он выбивал дробно и быстро, самому понравилось. Выбивал и думал: вот, может быть, талант был, а я о нем и не знал...

Тут заметил, что Клавдия-Анжела стоит и смотрит на него округлившимися глазами.

– Ты не пялься, – сказал он ей, – а давай костюм и дверь запри. И сама выйди, я переоденусь.

Клавдия-Анжела, сдерживая улыбку, сделала, как он просил. Хали-Гали переоделся – и опять себе понравился. Великоват костюм, ну так что ж. Опять-таки, в нем не ходить. Потом он снял все с себя, надел свое старье, позвал Клавдию-Анжелу и сказал ей:

– Ты это все пока отложи, я скоро зайду. Никому не продавай, поняла? Сколько оно стоит, если гужом?

– Семь тысяч. Где ты такие деньги-то возьмешь?

– А не твоя забота. У меня идея есть.

У Хали-Гали была идея, и с этой идеей он пошел к Андрею Ильичу Шарову, который как раз на минутку заскочил в администрацию, чтобы спросить у секретарши Стеллы, не было ли срочных звонков. Хали-Гали предложил Андрею Ильичу купить его дом.

– Зачем мне твой дом? – удивился Андрей Ильич. – Ты не чуди, Хали-Гали!

Но Хали-Гали не только не прекратил чудить, а даже наоборот.

– Ты вот что, Андрей Ильич, – сказал он. – Я не против, с одной стороны... Лет тридцать меня уже Хали-Гали все зовут. Я уж и забыл, за что. Но сейчас как-то неудобно мне стало. Давай уж по имени-отчеству. Семен Миронович я, если не помнишь.

Андрей Ильич смутился:

– А ведь точно, не помню. Ладно, Семен Миронович, договорились. Но насчет дома не понял, извини. Его только на слом купить.

– Ну, купи на слом. Это сколько будет?

– Не знаю... Тысяч десять максимум. Рублей.

– Годится, – сразу же согласился и даже обрадовался Хали-Гали. – Ты только так. Деньги мне выдай сейчас, а дом через недельку я тебе освобожу.

Шаров не мог его понять:

– Тебе деньги нужны? Я тебе лучше взаймы дам.

– А отдавать когда? И с чего? Нет, ты все-таки лучше оформи... – Тут Хали-Гали замолчал, взялся за грудь и сел.

– Ты чего? – забеспокоился Шаров. – Семен Миронович? Опять плохо?

– Нормально.

– Ты сиди, не вставай, я сейчас Вадика позову.

– Не надо. Ну? Оформишь, что ли?

– Да без проблем! Ты отдохни, посиди.

– Некогда отдыхать.

Некогда было отдыхать старику: надо к омуту сходить, посмотреть, как там и что.

Суриков, увидев его, обрадовался:

– Ожил? А сом все сидит, зараза! Взрывали – не выплыл!

– Может, оглоушило его насмерть? – предположил Хали-Гали.

– Он тогда всплыть должен! – сказал Мурзин. Хали-Гали не согласился:

– Умный какой. Он же на самой глуби, а там лед, межу прочим. То есть он холодный, сом-то, он там весь застыл. А все холодное – оно к низу тянется, а теплое наоборот. Ну, как в бане. На полке – жара, внизу ветерок. Вот он на льде и лежит теперь.

Мурзин его идею принял наполовину:

– Мощно рассуждаешь, старик! Но льда там нету!

Хали-Гали, постояв немного, сказал Сурикову:

– Василий, ты поработать не хочешь? Я заплачу.

– Вот сома поймаем – пожалуйста!

– А сейчас не можешь?

– Нет, извини. Такое дело, сам понимаешь!

– Да всего работы часа на два.

– Нет, дед, потом! Ты, Саш, покороче делай!

Он имел в виду шнур, который прицепил Мурзин к пакету со взрывчаткой.

Хали-Гали ушел, а Мурзин, поджигая шнур, сказал: