Яков Рахманов - Судьба, или жизнь дается человеку один раз…

30 июля. Маршрут высоко в горах хребта Рарыткин. Практически голый водораздел, покрытый мхом ягелем. Он высох под палящим солнцем и приятно похрустывает под ногами, разрушаясь от давления бездушного кирзового сапога. Вдруг до нас донесся орлиный клекот, высоко в прозрачном воздухе планировала, кружась, пара белохвостых орланов. Они легко узнаются по двухметровому размаху крыльев с характерными маховыми перьями. Кажется, что они обозревают с высоты свои родные места или выбирают место куда присесть, чтобы отдохнуть. Неожиданно они стремительно набрасываются друг на друга, пускают в ход свои могучие клювы страшные в своей разрушительной силе огромные когти и падают камнем вниз. Почти касаясь вершин деревьев у основания гор, они расцепились и снова кругами стали подниматься в высоту. Проделав такие кульбиты три раза, они разлетелись, оставив нас в догадках, что же они не поделили.

2 августа. Мы с Леонтьевичем сидели у основания небольшой сопки, склоны которой покрыты каменной осыпью и редкими кривыми деревцами. Он делал записи в полевой дневник, я резал лейкопластырь на длинной рукоятке геологического молотка, чтобы сделать этикетки, которыми маркируются собранные образцы. Слышим, как со склона потихоньку скатываются камни. Потом они все чаще начинают скатываться с левой от нас стороны.

Мы, увлеченные делом, молча передвигаемся на полметра, слегка приподняв зады. Осыпь продолжает сыпаться справа, мы опять двигаемся, осыпь переходит налево. Тут мы включаемся и понимаем, что это какая–то необыкновенная осыпь. Задрав головы вверх, мы удивляемся и оторопеваем, метрах в пятидесяти от нас медведь сбрасывает камни и любуется, как они катятся вниз и влекут за собой шлейф более мелких камней. В этот день при нас оказался только револьвер–наган, из которого такого зверя можно только поранить и обозлить. Нам оставалось только отойти в кусты и наблюдать за этим развлечением. Катание камней продолжалось минут десять. Камни необходимого размера кончились. Ниже медведя, метрах в пяти стояла глыба полтора–два метра в поперечнике, рядом с ней росла небольшая кривая березка. Он, пыхтя и сопя, неторопливо спустился и попытался столкнуть эту глыбу. Мы тоже очень любим толкать глыбы со склона, называется это тихая радость. Глыба со страшным грохотом летит вниз, сокрушая все на своем пути, а взрослые дяди и тети молча и радостно за этим наблюдают. Камень не поддавался. Говорят, что медведь может думать. Мы тут же поняли, что может, но не очень. Медведь сообразил, что можно упереться в березу и столкнуть камень вниз. Разумный медведь уперся бы спиной в березу, а лапами стал бы толкать эту булыгу. Этот же упирается спиной в камень, лапами в березу. Раздался раздирающий душу рев. Медведь на перегонки с глыбой полетел вниз, получая от нее знатные тумаки. Мы пригнулись и почти не дышали. Внизу мишка упал на спину, громко рявкнул, перевернулся на ноги и пулей понесся вдоль сопки. Сколько времени мы хохотали до слез историей не установлено.

6 августа. Полевая жизнь идет своим размеренным ходом. Маршруты, переходы, дневки, ночевки. Сегодня были обнажения с интересными вулканическими породами. Наши старшие товарищи, видя, что я, в отличие ото Льва, сам не лезу с геологическими вопросами, но легко все усваиваю, потихоньку и ненавязчиво нагружают мои мозги новыми геологическими понятиями и терминами. Сегодня я увидел и узнал, что такое базальт, диабаз и фельзолипарит.

7 августа. Нам предстоял длинный переход в новый район работ. Утро началось с того, что наша партия пополнилась еще одним существом. Появился маленький жеребенок, которому дали кличку Турон, в честь ручья, у которого он родился. Через несколько часов после своего появления на свет, он выдержал пятнадцати километровый переход с перевалом. Вдохновленные его примером мы почти не заметили этот переход, хотя шли мокрые до нитки под непрекращающимся дождем. Добыли семь куропаток, одну из них стащил Воротник, но все равно будет отличный ужин.

10 августа. 8 августа мы с Санькой отправились на лошадях на базу, чтобы пополнить наш продуктовый запас. Выехали сразу после полудня, а приехали на базу лишь к часу ночи, оставив позади около сорока километров. Двенадцать часов в седле, если не считать одну короткую остановку, чтобы вскипятить и попить чайку. Всю дорогу моросил дождь. Одежда, еще не успевшая просохнуть после предыдущего перехода, промокла окончательно. Но когда идешь на базу, всех этих тягот почти не замечаешь. Как приятно приехать даже в палатку, где тебя ждут, натопят печку и баню! В тепле и в скромном полупоходном уюте там, где есть кровать и постель, и можно переодеться во все сухое, чувствуешь себя как дома. До трех часов ночи обменивались новостями.