Александр Иванов - Записки анастезиолога

– Не потянется уже… Ну а чего тут еще сделаешь?

– Отсеки его, этот канатик, один хрен передавится. Знаешь песню: «Как дружно рубились канаты…»?

– А яйцо? Его что, тоже? Одно оставить? Неаккуратненько…

– А яйцо-то ему зачем, кому показывать? Потом, если захочет – шарик ему в мошонку закатаешь, для эстетики. Хотя вряд ли.

– Ладно, я ему еще дупликатуру апоневроза сделаю, типа как по Мартынову. Удержит. А канатик, да пусть сверху болтается.

– Ты чего, хочешь все известные способы в одной операции объединить? Думаешь, дед скоро сразу со всеми авторами встретится, всем им от тебя привет передаст?

– А куда он денется…

– Не волнуйся, ты его еще выпишешь, ты его еще будешь в богадельню обратно устраивать. А то обрадовались там, понимаешь, спихнули деда.

Хорошо, что люди спят во время операции, не слышат профессиональных разговоров.

Разговорились со знакомым инспектором госнаркоконтроля. Анестезия местная, ему скучно лежать на операционном столе, мне нечем заняться. Хирургам работы часа на два-три. Товарищ нетрезвым упал с крыши гаража, перелом голени.

– А ты чего так бухаешь? Тебя с работы за пьянку не попросят?

– Да нет, у нас разрешают, ну так, в меру.

– Чего, прямо на работе?

– Ну а ты представь, в иной притон к нарикам трезвым не зайти. Или проблюешься, или крышняк съедет.

– Ну а я чего, по притонам не болтался? Девять лет отработал на «Скорой».

– А ты видел, как наркоман себе маникюрной пилочкой голень отпиливает? Мясо с ноги слезло, кость торчит. Так он ее перепиливает, мешает она ему.

– Маникюрной пилочкой не видел. Видел – ножовкой. Мужик подруге отпиливал отгнившие куски с крокодиловых ножек. Нормально им было, весело, по приколу.

– Ну вам-то проще, вы в медицинском учились, должны привыкнуть. А я сразу с педагогического института туда попал. А как они свое ширево варят, видел? Ширнулся, пока действует, часа три, надо сразу начинать варить, как раз будет готово. А «Белый китаец» помнишь? То была вообще песня.

Мне ли не помнить «Белого китайца»? Синтетический опиат, от которого дохли целыми семьями и коллективами. Были времена…

– Давай спи, хватит воспоминаний, после таких разговоров самому выпить захочется.

Под Новый год приказ – никаких праздников на работе, желающие – в ресторан. В больнице не сметь. Все отделения разбрелись отмечать в своем узком кругу. Заведующий хирургией после ночного дежурства принял 150, поплясал с сестрами оперблока и едва не заработал второй инфаркт. Черт, молодой мужик, успокаивает одно, он все-таки немного постарше меня, почти на неделю. Медсестры притащили в реанимацию в холодном поту. Предупреждают, если с ним что случится, вам придется его сегодня заменить. Так я же не хирург, как я его заменю? Дежурная смена трезвая, если что, пусть оперируют. Объяснили, что весь год он нам угрожал, обещал, что когда-нибудь он нас всех трахнет. Вот мы и решили, что сегодня мы заставим его свое обещание сдержать. Мы готовились. Так что если с ним что случится, придется вам…

Девушки были настроены решительно, пришлось лечить. К счастью, обошлось.

Урок анатомии малого таза. Взгляд изнутри. Оперируют хирург с гинекологом.

Хирург:

– А это что за хрень? Откуда это?

Гинеколог:

– Это влагалище. Вернее, то – что от него осталось.

– Да какое тут, на хер, влагалище?

– Просто у всех нас всегда между пузырем и прямой кишкой находится влагалище.

– Да ты не обобщай, не у всех!

– Просто ты его изнутри редко видишь, вот и не узнаешь.

– Выглядит, сказал бы, не эротично.

Внематочная беременность. Оперирующий гинеколог устраивает истерику:

– Нет, невозможно работать! Какой мудак ее оперировал в прошлом году? Вся анатомия нарушена, где тут что, найти невозможно!

Видя, что анестезиолога его истерика забавляет, срывается на визг:

– А вас что, это не касается? Больная напряжена, свет поправьте. Невозможно работать!

Приходится вступить в дискуссию.

– Простите, но если безмозглый сперматозоид папы-штукатура в темноте ловко распорядился, без проблем трубу нашел, то вам на свету сам бог велел. Кто из вас умней? Это только хорошему танцору ничего не мешает. Правда, мужика жаль. А за прошлый год вот у нее выписка, посмотрите, я без очков, кажется, это ваша подпись? Так что вы ошибаетесь, не козел ее оперировал, а коза.

Хирург матерится в перевязочной, зашивая бедро пьяной бабе: