Ольга Бешлей - Мой дикий ухажер из ФСБ и другие истории (сборник)

– Вот представь, что прошло, например, пять лет. Тоже ночь. Ты лежишь. Где ты лежишь?

– Понятия не имею. Но, надеюсь, где-то недалеко будет море. Я по нему скучаю. А ты, Бешлей?

– И я не знаю. Но надеюсь, что у меня будет хороший матрас.

Матрас у меня хороший.

Не так давно я была на мероприятии, где опытные журналисты, авторы целого ряда книг о спецслужбах, рассказывали, что нужно делать, если на тебя вышли из ФСБ. «Ни в коем случае, – говорили они, – не соглашайтесь на встречу в кафе. Не ходите к ним в управление на беседы. Не вступайте с ними в неформальные отношения. Не думайте, что вы сможете их перехитрить». По словам опытных коллег, сразу после того, как на вас вышли из ФСБ и предложили встретиться для беседы, нужно писать об этом во всех социальных сетях.

«Если вы нигде ничего не сообщили, оперативник, который вам позвонил, напишет рапорт, что контакт установлен и с вами можно работать. Когда-нибудь он выйдет на вас снова. Поэтому сразу дайте понять, что вы ебнутый, что с вами нельзя иметь дело. Тогда оперативник напишет рапорт: «Он ебнутый». И вас оставят в покое».

Эта лекция меня крайне обеспокоила. Дело в том, что в августе 2015 года меня вызвали в ФСБ для неформальной беседы. Я отказалась, но нигде об этом не написала.

Пришло время исправить эту оплошность.

Это было 10 августа 2015 года.

Днем.

Можно легко установить и более точное время, потому что «Катя, мне звонят из ФСБ» я написала в рабочем чате своей начальнице в 13:35.

Фамилия, имя и должность звонившего мне сотрудника ФСБ тоже у меня сохранились. Я записала их сразу, как он представился. В какой-то документ, который в тот момент был открыт на моем компьютере. Но что это был за документ, я не помню и найти его пока не могу.

Есть у меня и запись самой беседы. На прошлом моем телефоне стояла программа, которая автоматически писала входящие. Не в тот же день, а уже сильно позже я как-то вдруг подумала, что запись эта может быть важной, и отправила ее себе на почту. На днях я попыталась ее там найти и обнаружила, что регулярно пишу себе письма «Без темы», в которых, среди прочего, была действительно важная тренировка для упругих ягодиц. Телефона того у меня уже нет, поэтому прослушать оригинал невозможно.

В общем, я хочу сказать, что действовала в некотором роде ответственно, несмотря на испуг, который перехватил мне горло, когда из телефона раздался приятный голос молодого мужчины:

– Ольга Ильинична? Федеральная служба безопасности.

Звонок застал меня на крохотной кухне моей съемной квартиры. Я сидела в пижаме, правила текст и доедала яичницу. Солнце заливало стол и грело руки. Было душно. Мужчина представился и вежливо предложил мне приехать в одно из управлений ФСБ для беседы.

Я с трудом выдавила из себя:

– По какому поводу?

– Это я вам при личной встрече скажу.

– А почему не сейчас?

– Это не телефонный разговор.

Тут искреннее недоумение во мне на мгновение пересилило прочие чувства.

– С вами-то почему не телефонный? Вас что, прослушивают?

– Кто прослушивает? – удивилась трубка.

– Не знаю. Просто я так обычно говорю, когда думаю, что вы меня прослушиваете.

Мы немного помолчали.

– Ольга Ильинична, в какой день и в какое время вам было бы удобно прийти?

– А я могу отказаться?

– Я бы вам не советовал.

– А что будет, если я не приду?

– Это не в ваших интересах.

– Вас что-то в моей работе интересует?

– Не могу сказать.

– Какой-то конкретный материал?

– Я вам не говорил, что мы вызываем вас по работе.

– То есть вас интересуют мои отношения с сорокасемилетним неработающим мужчиной?

В трубке запнулись.

– Нет.

– Ну а в остальное время я только журналистикой занимаюсь.

Мы снова немного помолчали. И тут вдруг в моей голове словно что-то включилось, и я сказала:

– Знаете, я, наверное, позвоню адвокату.

– Алле, ФСБ? Это Бешлей!

– Это не ФСБ, я же вам личный свой номер дал! – раздражилась трубка. – И зачем вы кричите?

– А. Ну, не знаю. Чтобы слышно было. В общем, мне все сказали, что если у вас нет официальной повестки, то я могу не ходить.

– Кто – все?

– Ну, юристы и журналисты знакомые. Говорят, могу отказаться. А если у вас повестка будет, то с адвокатом пойду.

– Слушайте, никакой повестки у меня для вас нет. Я приглашаю вас к нам на неформальную встречу, которая вам ничем не грозит. Чего вы боитесь? Мы же не МВД. Мы цивилизованные люди. Мы людей во время беседы током не бьем.