Зэди Смит - О красоте

— В город кому-нибудь надо? — спросил Говард. — С удовольствием подброшу, куда скажете.

Спустя две минуты Говард опустил пассажирское стекло и посигналил своим спускающимся с холма полуголым детям. В ответ те показали ему средний палец.

Он проехал через Веллингтон и оставил его позади. За ветровым стеклом плыло раскаленное марево; играл струнный оркестр сверчков. Говард слушал в машине «Лакримозу», опустив стекла и прибавляя звук, словно подросток. Трам-па-па, трам-па-па. Когда музыка замедлялась, он тоже сбавлял скорость. Впереди замаячил Бостон с его Большой трубой [112] Большая труба неофициальное название Большого бостонского тоннеля, восьмиполосной магистрали, которая стала самым дорогим проектом в истории строительства США. В тоннеле не работает сотовая связь. . Сорок минут стоял Говард в толчее замерших машин. Когда он, наконец, выбрался из какого-то длинного, как жизнь, тоннеля, зазвонил мобильник.

— Говард? Это Смит. Хорошо, что ты взял трубку. Как дела, дружище?

Он говорил с напускным спокойствием. Раньше это всегда помогало, но теперь Говард приучал себя смотреть правде в глаза.

— Смит, я опаздываю. Очень сильно.

— Не переживай. Время еще есть. Проектор с презентацией я уже установил. Где конкретно ты сейчас?

Говард назвал место. В трубке повисло тревожное молчание.

— Знаешь что? — сказал Смит. — Сделаю-ка я небольшое сообщение. А ты как раз минут через двадцать подоспеешь.

Тридцать минут спустя Большая труба, наконец, выплюнула близкого к удару Говарда в город. Под каждой подмышкой на темно-синей ткани распустились крупные цветки пота. Чтобы не связываться с односторонним движением, он в панике бросил машину за пять кварталов. Захлопнул дверь и припустил что было сил, на бегу, через плечо, заперев машину брелоком для сигнализации. Пот стекал меж ягодиц и хлюпал в сандалиях; пока он доберется до места, на стопе сверху вздуются волдыри. После ухода Кики Говард решил бросить курить и теперь проклял себя за это: легкие ничуть не лучше справлялись с нагрузкой, чем пять месяцев назад. Вдобавок он набрал десять килограммов.

— Одиночество бегуна на длинную дистанцию! [113] Название кинофильма 1962 года, снятого по одноименному произведению А. Силлитоу. — приветствовал его Смит, когда он, запыхавшись, показался из-за угла. — Ты добрался, все нормально. Передохни минутку, отдышись.

Говард оперся на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Все хорошо, — убеждал его Смит. — Выглядишь молодцом.

— Меня сейчас вывернет.

— Нет-нет, Говард. Не вывернет, не волнуйся. Пойдем, нас ждут.

В помещении работал такой мощный кондиционер, что пот мгновенно застывал. Смит взял Говарда под локоть, провел по одному коридору, по другому и отпустил лишь у какой-то слегка приоткрытой двери. В узкую щель виделся краешек кафедры, стол и кувшин с водой, в котором плавали две лимонные дольки.

— Чтобы врубить прибор, просто нажми на красную кнопку — она будет на кафедре, у тебя под рукой. Каждый раз, как нажимаешь, картинки меняются — в точности в нужном порядке.

— Все в сборе? — спросил Говард.

— Кто хоть что-то из себя представляет — да, — ответил Смит и распахнул дверь.

Говард вошел. Его приветствовали вежливыми, но усталыми аплодисментами. Заняв свое место, Говард извинился за опоздание. Краем глаза отметил в зале пять - шесть людей с кафедры истории искусств, а также Клер, Эрскайна, Кристиана с Мередит и нескольких студентов — из бывших и настоящих. Джек Френч привел жену и детей. Говард был тронут. Они совсем не обязаны были приходить. По веллингтонским меркам он был ходячим трупом: монографии нет и вряд ли будет, зато на носу скандальный развод; да и его годичный отпуск подозрительно похож на первый шаг к пенсии. И все-таки они пришли. Говард еще раз извинился за задержку и преувеличенно посетовал на то, что плохо знаком с используемым оборудованием.

Говард добрался до середины вступительной речи, как вдруг перед его глазами отчетливо встала желтая папка — она так и осталась лежать там, на заднем сиденье, в пяти кварталах отсюда. Он замолк на полуслове и целую минуту молчал. Он слышал, как заерзали в креслах его слушатели. Чувствовал резкий запах своего пота. Что они думают, глядя на него? Говард нажал на красную кнопку. Свет в зале, повинуясь реостату, стал замедленно гаснуть, словно Говард собирался создать интимную обстановку. Он посмотрел в зал в поисках виновника спецэффекта, а вместо этого обнаружил Кики — в шестом ряду, справа, она заинтересованно наблюдала, как в сгущающемся сумраке за его спиной проступало изображение. В ее косе была алая лента, обнаженные плечи излучали сияние.