Юлия Латынина - Повесть о благонравном мятежнике

Лишь Чжу Инсян, привязанный к балке, наблюдал за этим поединком со своим обычным спокойствием. «Какая разница, — думал начальник области, — если победит мятежник Ли, он, пожалуй, разрежет меня на куски и напьется моей крови, а если победит разбойник Фань, он принесет мое сердце в жертву духу своего отца».

В этот миг кувшин зашатался и развалился — и из него вылез мятежник Ли. Надо сказать, на этот раз на нем не было желтого халата, а была накидка из перьев журавля.

— Вот так! — сказал мятежник Ли — кто из нас проиграл, тот и морочил людям голову!

Мятежник Ли поспешно махнул рукой, восстанавливая крышу храма, которую прошибло во время поединка, плюнул на стену, — и та вновь засверкала нефритовыми узорами.

Сектанты вокруг завопили от радости. Люди Фань Чжуна стояли, как громом пораженные. Мятежник Ли махнул еще раз: в окно, хлопая кольцами, влетела золотая сетка, — и вмиг товарищи Фань Чжуна, опутанные сетью, повисли между полом и потолком.

А мятежник Ли подошел к инспектору-цзайсину и сказал:

— Негодяй! Господин Чжу Инсян был отцом и матерью для народа! Ты же, преследуя выгоду, ложно обвинил его в тысяче преступлений, взяв подарки, пообещал разбойнику его голову!

У инспектора душа давно вытекла изо всех девяти отверстий. Он возразил:

— Начальник округа повинен в бесчисленных преступлениях, — закричал он, — у меня есть документы! И он пытался отравить меня! Что же касается разбойника Фань Чжуна, то я никогда не видел его!

Тут мятежник Ли взмахнул тыквой-горлянкой, и в зал опустился, трепеща двумя ручками, большой ларец с документами.

Мятежник сел на свое возвышение и начал их просматривать. Решения его были мгновенны и проницательны, рука так и летала.

— Это ложные документы, — объявил он, — многие доносы написаны одной и той же рукой! Вы написали их сами, и вы пообещали голову господина Чжу гнусному разбойнику!

Тут Чжу Инсян не выдержал и завопил со своей балки:

— Господин Маленький Ли! Этот чиновник не виновен! Это я был у разбойника Фаня, а что касается документов, то их, верно, подделал кто-то другой!

Сяо Ли изумился:

— Зачем вы покрываете этого негодяя? С какой стати вам обещать разбойнику свою голову? Если бы вы пообещали чужую голову, все было б ясно, но — свою?

Чжу Инсян вздохнул и сказал:

— Я давно знал о вашей секте. Я подумал: Фань Чжун могущественен и умеет колдовать. Кто знает, может быть, я смогу его уговорить не гоняться за выгодой, а принести пользу государству. Этот человек считает меня виновником гибели своего отца: если он воистину предан сыновнему долгу, я, быть может, смогу променять мою голову на благополучие народа. Я явился в его ставку под видом инспектора из столицы, и предложил ему свою голову, как плату, за расправу с вами. Признаться, мне не очень-то хотелось исполнять данное ему обещание, но когда я увидел, что иначе не выйдет, вынужден был согласиться на его план и приложил все усилия к тому, чтобы честно выполнить клятву.

Мятежник Ли изумился.

— Вы поразительно преданы долгу, — сказал он. — Немногие бы согласились ради отца совершить то, что вы совершаете для благополучия людей совершенно посторонних, пусть и не решившихся написать на вас доносы!

— Чиновник должен быть отцом и матерью для народа, — возразил Чжу Инсян.

— Зачем же вы тогда пытались отравить меня, — изумился инспектор. — Цзи Дан — мой свидетель!

— А ну-ка мы сейчас разберемся в этом деле, — с усмешкой сказал мятежник Ли.

Он вырвал два перышка из своей накидки, подбросил их вверх и закричал:

— Туда и сюда!

Перышки превратились в двух белых гусей и вылетели в окно. Миг, — и они вернулись, неся на спине двух служанок из дома Цуй Аня, где остановился инспектор.

Служанка, плача, показала:

— Господин Цзи Дан подал мне мешочек с порошком, приказал высыпать порошок в чайную чашку с синим единорогом и поднести ее господину Чжу Инсяну. Но я, по невежеству, перепутала чашки и поставила единорога перед господином инспектором!

— Что могло вас заставить пойти на такое преступление, — изумился инспектор, повернувшись к Цзи Дану.

— Эй, — завопил Цзи Дан, бросаясь к мятежнику Ли, — так нечестно! Я всего лишь исполнял ваши приказы! Неужели вы пожертвуете мной ради этого негодного Чжу Инсяна, который и смотреть-то на вас не хочет?

— Помолчи, — сказал Сяо Ли, — господин начальник округа, — поистине отец и мать для народа, а ты что? Одну лишь услугу ты оказал секте, — да и тут перепутал чашки!