Юлия Латынина - Повесть о благонравном мятежнике

Тут мятежник Ли вынул из рукава лаковую коробочку, а из коробочки — небольшой мешочек.

— В этом мешочке, — сказал он, — зелье, не оставляющее следов. Порции этого зелья размером с просяное зерно достаточно, чтобы убить обыкновенного человека, но для начальника округа, конечно, потребуется не меньше десяти горчичных зерен. Завтра ты подсыплешь это зелье в чашку Чжу Инсяна. Таким образом мы расправимся с чиновником, любимым народом, а чиновника, нелюбимого народом, народ устранит сам.

На следующий день, незадолго до праздника инспектор-цзайсин угощал начальника области и еще двоих или троих гостей. В садовой беседке накрыли ужин, расставили чашечки для вина. Чжу Инсян был подавлен и грустен, и ему казалось, что бумажный журавль, спрятанный у него в рукаве, вырезан из свинца. Зато Цзи Дан, что называется, мел языком пол.

Накануне, делая вид, что он наблюдает за приготовлениями к празднику, он взял красивую фарфоровую чашку, украшенную изображением единорога, и всыпал в нее зелье. Затем, подозвав служанку, сказал:

— Эта драгоценная чашка была сделана во времена суйского Веньди. Хочу оказать ему знак внимания и непременно поднести чай в чашке с единорогом. Когда будешь подносить чай, смотри, поставь чашку с единорогом перед начальником области! Поняла?

Девица кивнула, и Цзи Дан, успокоенный, удалился.

Инспектор между тем беседовал с Чжу Инсяном о положении в провинции. Он осведомился, в чем причина бездействия отрядов по борьбе с разбойниками. Чжу Инсян, вздохнув, произнес:

— До меня дошли слухи, что отряды по борьбе с разбойниками совершенно не проявляют снисхождения к жителям, в то время как мятежники стараются завоевать доверие населения. Посылать против мятежников такие отряды, — все равно, что дразнить рассерженного тигра. Фань Чжун содержит у себя чиновников, пострадавших напрасно, собирает налоги, взимает пошлины. Крестьяне торопятся платить ему налоги, купцы делают крюк, чтоб приобрести его грамоты. Если его уничтожить — провинция переполнится мелкими разбойниками. В Северной Столице это, может, и понравится, но народу придется хуже.

— Если разбойники приносят народу пользу, — это еще не повод мириться с ними, — возмутился инспектор.

— Но у нас есть более опасный враг, — сказал Чжу, — я разумею сектантов. Мятежник по имени Маленький Ли одевается в императорские одежды, в ночь Праздника Фонарей намеревается поднять восстание с целью перемены порядка в Поднебесной, уверяет, что перекрасит небо в желтый цвет!

«Какой наглец, — подумал инспектор, — он придумал всю эту историю с сектантами, чтобы хватать невинных людей и отпускать их за деньги, а теперь под ее предлогом он хочет выпросить прощение для Фань Чжуна: интересно, сколько ему посулил этот разбойник? А ведь если бы Фань Чжун был почтительным сыном, он бы предложил эту сумму мне!»

— Разумеется, — продолжал Чжу Инсян, — это нелегкое дело — захватить город, и даже если Маленький Ли захватит город или область, это еще не значит, что он перекрасит небо в желтый цвет. Но ведь у этого человека есть тыква-горлянка, с помощью которой он может внушить людям какую угодно глупость. Например, он может внушить им, что они видят желтое небо.

— Все это глупости! — отрезал инспектор — Колдовства не бывает! Что такое разбойник Фань Чжун, — это я прекрасно знаю, а мятежника Ли никто не видел! Может, и есть в городе пара помешанных, воображающих себя колдунами, но это не разбойники, а просто больные люди.

Чжу Инсян вздохнул, понимая, что ему не убедить инспектора, и поднялся, будто желая ненадолго покинуть зал. Он прошел к двери, ведущей во внутренние покои, и уже вынул было из рукава бумажного журавля, намереваясь оставить его за дверью, как вдруг увидел служанку, направляющуюся к нему навстречу с чайным прибором. Фань Чжун был большим знатоком антикварных предметов, и ему сразу бросилась в глаза прелесть чашки с единорогом. «Этот Фань Чжун явится через пятьдесят мгновений после того, как я опущу журавля, — подумал Чжу Инсян, — я и за стол-то толком сесть не успею, не то что полюбоваться этой чашкой». И ему ужасно захотелось в последний день жизни насладиться такой прекрасной вещью. Он спрятал журавля в рукав и поспешил обратно.

Когда он вернулся, служанка с поклоном поднесла господам чашки с чаем. Цзи Дан, сидевший по левую руку инспектора, увидел в ее руках чашку с единорогом, в которой должен был быть яд. Цзи Дан с удовлетворением улыбнулся и вдруг увидел, что растяпа-служанка поставила чашку перед инспектором из столицы. Все девять чувств разом покинули Цзи Дана, и он подумал: «Боже мой, что же делать? Ведь он выпьет сейчас чашку и упадет мертвым!» Ему оставалось надеяться только на то, что для того, чтобы отравить столичного инспектора, нужно гораздо больше зелья, чем для того, чтобы отравить начальника округа.