Лоренс Даррел - БУНТ АФРОДИТЫ NUNQUAM

Мы живём в большом доме и готовимся к Рождеству; пожар я наметил на канун Рождества и уже доходчиво объяснил всем, что огонь будет зажжён во время обеда. Первые отклики мы получим в течение дня. Единственным высказавшим опасения был Баум:

— Или всё распадётся и фирма перестанет существовать; или ничего не произойдёт, мистер Феликс, совсем ничего. Никто не рискнёт воспользоваться отсутствием записанных и подписанных обязательств. Или не испугаются, или…

Или-или; теперь или никогда.

Весь день я работал и чудовищно устал. Бенедикта зажгла свет в большой бальной зале, где когда-то перебила все зеркала. Теперь это элегантная комната. И в ней много цветов. Играют прекрасные чёрные джазисты, и мы танцуем, танцуем в счастье и согласии. Так будет всегда, мы будем танцевать, даже если сгорит Рим.

Дорогая К.-М. В.,

Вот и второй том, обещанный тебе. Как всегда, я пытался идти от абсурдного к возвышенному! Это ты сказала мне как-то, что все мои романы суть дознание с неизвестным вердиктом. Это правда. Но сейчас я попытался сыграть с понятиями культуры — что это? Источник идей тебе известен. Получилось нечто вроде романа-либретто, в основе которого — предисловие к «Закату Европы» [111] Произведение немецкого философа Освальда Шпенглера (1880–1936). Он развивал учение о культуре как множестве замкнутых «организмов», выражающих коллективную «душу» парода и проходящих определённый жизненный цикл. . Здесь есть и Фрейд, много Фрейда. Помнится, однажды ты заметила насчёт Шпенглера: «Какой же он пессимист? Он реалист, и в этом всё дело». Так вот, в этом смысле мой роман в двух частях — всего-навсего толкование культуры. На самом деле поэтическая игра заключается в попытке закрыть крышкой шкатулку без стенок. Но когда выходишь, например, на палубу и обнаруживаешь, что вокруг одно море, то приятно посмотреть в штурманской рубке на карту с флажком, воткнутым в неё невидимой рукой. По крайней мере знаешь, где находишься. Мои намерения — тот же флажок.

Что до остального, то форма не представляет собой ничего уникального. Двухчастный традиционный роман; можешь назвать его «покойным» романом. В эпиграфах тоже никакой тайны. Всё бывает теперь или никогда, и, делая неизбежный выбор, люди получают наслаждение. Естественно, выбор делается теперь. Что до остального, выдуманная парочка — это живые люди, но также краеугольный камень, на котором стоит наша культура, — математика, масштаб, движение, поэзия. Пока,

Всегда твой

ЛД

P. S. Человеку свойственно ошибаться, божеству — ПРАщать.

ЛОРЕНС ДАРРЕЛЛ

БУНТ АФРОДИТЫ

Nunquam

Редактор: Николай Пальцев

Художественный редактор: Валерий Гореликов

Технический редактор: Татьяна Тихомирова

Корректоры: Татьяна Андрианова, Ольга Золотова

Вёрстка: Александра Савастени

В оформлении переплёта использована фотография Эрвина Блюменфельда.

Nunquam — никогда (лат.) . Из фразы: «Aut Tunc, aut Nunquam» — «Тогда или никогда» (Петроний Арбитр. Сатирикон). — здесь и далее примечания переводчика .

Маленькие постельные уловки (фр.) .

Здесь и далее стихи в переводе А. Шараповой.

Имеется в виду игра в «зайца и собак», когда убегающие оставляют бумажный след. (Примечание переводчика.)

Наоборот (лат.) .

Для того чтобы начать эти опыты, нужно прежде всего подавить всяческое любопытство (фр.) .

В Древней Греции жрецы, посвящавшие в таинства во время мистерий.

Букв.: душевное смятение (лат.) .

Чувственность — лакомство медведей (фр.) .

Психическое расстройство, характеризующееся дурашливым двигательным и речевым возбуждением, а также разорванностью мышления и повышением настроения.

Психическое расстройство с преобладанием двигательных нарушений.

Пропасть безумия (фр.) .

От малого зла до большого (фр.) .

Умереть — значит слегка расцвести (фр.) .

В запасе, потенциально (лат.) .

Курительный прибор.

Расширяющийся кверху рукав (фp.) .

Вторая (лат.) .

На откуп (фp.) .