Юй Хуа - Братья

Тогда Бритый Ли с Сун Ганом различали его тяжелые шаги, и измотанный Сун Фаньпин переступал через порог. Вернувшись домой, он всегда молча сидел какое-то время на лавке, а потом шел к колодцу мыться и тряпкой вытирал с таблички пыль, следы ног и детские слюни. В эти моменты братья не смели и пикнуть. Они терпеливо улыбались, потому что знали, что, покончив с мытьем таблички, Сун Фаньпин снова повеселеет и будет весело болтать с ними.

Ли с Сун Ганом не понимали иероглифов «Помещик Сун Фаньпин», которые были написаны на табличке, но они знали, что именно эти знаки были причиной его несчастья. Пока не было этих иероглифов, Сун Фаньпин грозно махал на мосту красным флагом; как только они появились, то даже карапузы смогли плевать и писать на него. Однажды дети наконец не удержались и спросили:

— А что это за иероглифы?

Сун Фаньпин только что вытер насухо свою табличку. Услышав вопрос, он на мгновение замер, а потом рассмеялся и сказал:

— Как пройдет это лето, вы пойдете в школу. Но я сперва научу вас узнавать иероглифы, вот с этих пяти и начнем…

Так Ли с Сун Ганом в первый раз оказались на уроке. Сун Фаньпин велел им сесть ровно и положить локти на стол, а сам повесил на стену свою деревянную табличку и взял в руку одну из древних палочек. Вся эта подготовительная работа заняла не меньше получаса, так что дети от волнения начали выпрыгивать из штанов, не в силах дождаться предстоящего урока.

Сун Фаньпин встал перед табличкой, старательно откашлялся и сказал:

— Сейчас начинается урок, но сначала нужно объявить два правила: первое — нельзя ерзать; и второе — перед тем, как сказать, нужно поднять руку.

Он показал палочкой на первый иероглиф и произнес:

— Чтение этого знака начинается с «зе». Подумайте, что он значит? Ну-ка, кто из вас первым догадается?

Сун Фаньпин показал рукой вниз, топнул ногой по полу и стал делать сыновьям знаки глазами. Бритый Ли опередил Сун Гана, ткнул пальцем вниз и прокричал:

— Я знаю!

— Обожди, — перебил его Сун Фаньпин. — Сначала надо поднять руку.

Ли поднял руку и произнес:

— Внизу — земля, а мы на земле сверху.

— Верно! — сказал Сун Фаньпин. — Ты очень сообразительный.

Потом Сун Фаньпин ткнул во второй иероглиф:

— Этот знак сложнее, он начинает читаться с «гла». Подумайте-ка, где вы раньше слышали такое слово?

Ли снова поднял руку быстрее Сун Гана, но отец не дал ему ответить:

— Ты только что был первым, теперь пускай Сун Ган отвечает. Сун Ган, подумай, ты где-нибудь слышал такое?

Сун Ган робко произнес:

— Это, наверно, «главный», как про председателя Мао, да?

— Верно! — сказал Сун Фаньпин. — Ты очень сообразительный.

Тут Ли завопил:

— А он не поднял руку!

Сун Фаньпин сказал сыну:

— Да, только что ты не поднял руку, подними-ка сейчас.

Сун Ган быстро вскинул руку и беспокойно спросил:

— А разве сейчас уже не поздно поднимать?

Сун Фаньпин громко рассмеялся:

— Конечно, не поздно.

В тот день дети выучили всего пять иероглифов, и самыми первыми были «земля» и «главный». Они наконец-то узнали, что было написано на табличке. Они подумали, что если соединить все слоги вместе, то получится «самый главный на Земле» и — «Сун Фаньпин»*.

После этого Сун Фаньпин ни дня не расставался со своей табличкой. Он выходил с ней из дому и с ней же возвращался, совсем как те горожанки, что ходили на работу и с работы с корзинками для покупок. А Ли с Сун Ганом по-прежнему таскались по всему поселку. Они обегали его вдоль и поперек: побывали и там, куда забредали люди, и там, где ступала только петушья нога да собачья лапа. По улицам по-прежнему плескались красные флаги и бродили толпы народу, словно после киносеанса. Людей в бумажных колпаках и при табличках тоже становилось все больше. Сперва дорогу перед школой подметал один Сун Фаньпин, а нынче там нарисовалось уже трое. Двое учителей с такими же табличками стояли рядом с Сун Фаньпином, понурив головы. Один из них был очкастый тощий старик, на табличке которого красовалось слово «помещик» — точь-в-точь такое, как у Сун Фаньпина. Углядев это, братья воодушевились:

— Оказывается, ты тоже самый главный на Земле, как Мао.

От этих слов старик затрясся всем телом и лицом стал — краше в гроб кладут. Он пробормотал:

— Я помещик, я злодей, ударь меня, обругай меня, разнеси меня в пух и прах…

Бритый Ли с Сун Ганом часто встречали Сунь Вэя, Чжао и Лю, которые упражнялись на улице в своих подсечках. Эти трое чуть не каждый день торчали под придорожным платаном и, зажав его в объятьях, водили ногами вокруг дерева. Патлатому Сунь Вэю удавалось даже на одном дыхании провертеть полный круг. Он двигался совсем как акробат в цирке, и его длинные патлы разлетались во все стороны. Чжао и Лю могли провертеть только полкруга — после этого они или плюхались на задницу, или опускали без сил свои задранные ноги. Так Сунь Вэй стал их тренером: поглаживая одной рукой свои длинные космы, он повторял им слова Сун Фаньпина: