Юй Хуа - Братья

— И с ножами так же, — сказал Точильщик. — Бывает, что не продохнешь, а бывает, чуть со скуки не сдохнешь.

Потом прошло еще две недели, а от Ли не было ни весточки. Шестеро компаньонов по-прежнему каждый вечер собирались у Кузнеца, но позже всех приходила теперь не Тетка Су, а Портной Чжан. Каждый вечер, исполненный надежды, он шел на почту и спрашивал, нет ли телеграмм из Шанхая от Бритого Ли. Работники почты за полчаса до конца рабочего дня всегда замечали робкую фигуру Портного. Он заискивающе улыбался, но почтовый служащий только махал рукой без единого слова. Физиономия у Портного тут же мрачнела — он понимал, что телеграммы нет как нет. Не успевал служащий и рта открыть, как Чжан уже вылетал из здания. Он понуро стоял у дверей до самого закрытия и продолжал торчать там, даже когда все расходились по домам и запирали двери. Потом он всегда говорил запиравшему, что если ночью придет для него телеграмма, чтоб несли ее прямо к Кузнецу Туну. Сказав это, он потерянно плелся домой, в отупении съедал свой ужин и удрученно приползал к Кузнецу.

Шестеро компаньонов ждали тем временем шанхайской телеграммы, словно луны или звезд на небе. Через месяц и пять дней Бритый Ли, словно погруженный в непроглядную тьму, так и не блеснул им из Шанхая. Они растерянно глядели друг на друга без тени прежнего возбуждения. Все сидели в полном молчании, и каждый думал о своем. Наконец не выдержал Точильщик:

— Как этот Ли подался в Шанхай, так и пропал с концами! Все равно что пирог в собачей пасти!

В прошлый раз, когда Мороженщик стал подозревать, что Ли сбежал, все накинулись на него с возражениями. А слова Точильщика вызвали у них живой отклик. Первым заговорил Зубодер:

— Да! Любой зуб вырви — все равно кровь потечет. Нашел он там в Шанхае что или нет — должен же он был передать нам хоть какую-то весточку.

— Я ж говорил, — вставил Мороженщик. — Может, он сбежал?

— Не, не может такого быть, — покачал головой Портной. Потом он вздохнул и добавил: — Но вот так не прислать нам ни весточки — это уже слишком.

Но Тетка Су подумала совсем про другое.

— А вдруг с ним случилось чего? — нервно сказала она.

— Да что с ним случится? — спросил Точильщик.

Тетка Су посмотрела на всех пятерых и неуверенно процедила:

— Ну, я не знаю, сказать, что ли?

— Говори! — разнервничался Зубодер. — Что тут такого?

Тетка Су, запинаясь, произнесла:

— Шанхай — такой большой город, машин много. Может, его машина сбила? Лежит лежнем в больнице, а?

Услышав такое, все разом замолчали и тоже начали беспокоиться: ведь вполне могла случиться с Ли такая история. Каждый из пятерых в душе умолял Боженьку защитить Бритого Ли, чтобы его не дай Бог не сбила машина. А даже если б и сбила, то не сильно — чтоб отделался он парой царапин. Лишь бы только он сильно не покалечился! И тем более не превратился бы совсем в инвалида!

Через некоторое время Портной пришел в себя и сказал, что уплатил уже аренду за этот месяц и выдал жалованье своим тридцати девкам. С учетом покупки машинок, на руках все равно осталось больше четырех тысяч.

— Наших, кровных, денежек, — с горечью прибавил он.

От этих слов сердце у всех екнуло, даже у Тетки Су. Потом она вспомнила, что свои деньги так и не отдала, и успокоилась. Все посмотрели на председателя ассоциации частных предпринимателей Кузнеца Туна, который дал больше всех, в надежде, что он выступит с каким-нибудь предложением. Все это время он молчал, но тут не сказать было нельзя.

— Еще подождем пару дней, — вздохнул он.

Вечером следующего дня в Лючжэнь наконец-то пришла телеграмма от Бритого Ли. Он отправил ее не Портному, а Тетке Су. В ней говорилось только, что лифчик «Пирожок» звучит ужасно, надо исправить на «Лакомство».

Схватив телеграмму, Тетка Су понеслась к Кузнецу, как ошпаренная. Молчаливый Кузнец тут же пришел в волнение. Все пятеро компаньонов обсмотрели телеграмму со всех сторон — и на сердце у них стало наконец спокойно, а на лице выступил румянец. Они вновь, смеясь и перебивая друг друга, пустились в свои фантазии. Все говорили, что раз Бритый Ли за это время прислал всего одну телеграмму, то, видать, заказов он насобирал уже целую гору. Для начала Ли как следует похвалили, а потом как следует отругали: ублюдок такой, специально пугал нас, так что все поджилки тряслись незнамо как.

Тут вдруг Мороженщик обнаружил в телеграмме изъян. Его раскрасневшееся лицо мгновенно стало белее мела. Дрожащей рукой он протянул телеграмму и сказал: