Юй Хуа - Братья

— Что ж тут неудобного? — заорал под дверью Бритый Ли. — Не ты ж пришел предложение делать, просто в сторонке постоишь, посмотришь.

Сун Ган покраснел и тихо ответил:

— Ты потише, а. В сторонке постоять мне тоже неловко.

— Вот уж точно в деле не годишься, — Ли покачал от безысходности головой. — Можешь только указания давать.

Затем Ли самодовольно вошел во внутренний дворик. На него выходили окна нескольких семей, но, когда Ли, лопаясь от гордости, вступил внутрь, во дворике не было ни души. Все двери были раскрыты.

— Дядюшка, тетушка, доброго дня вам! — с широченной улыбкой проорал Бритый Ли.

Он сунулся было в один дом, но увидел, как молодая пара за обеденным столом вылупилась на него, тут же замахал руками и рассмеялся:

— Ошибочка вышла!

Со смехом Ли вошел в другую дверь — на этот раз именно ту, что нужно. Родители Линь Хун были дома. Они не знали, как выглядит Бритый Ли, и, увидев какого-то коренастого паренька, который с воплями «дядюшка, тетушка!» влетел к ним в дом, удивленно переглянулись, как бы спрашивая друг друга: а это кто такой? Ли встал посередь комнаты и огляделся по сторонам.

— А Линь Хун нету? — с улыбкой спросил он.

Родители Линь Хун одновременно кивнули, и мать добавила:

— Вышла за покупками.

Ли кивнул, сунул руки в карманы и направился прямиком на кухню. Родители все никак не могли понять, кто же это к ним пожаловал. Напряженно переглядываясь, они последовали за ним. Ли подошел к буржуйке и, наклонившись, заглянул в бумажный короб с углем. Увидев, что там полным-полно прессованных угольных шариков, Ли распрямился и сказал:

— Дядюшка, вчера небось только купили угля-то?

Отец Линь Хун недвусмысленно кивнул, а потом мотнул головой:

— Позавчера.

Бритый Ли кивнул в ответ, подошел к чану с рисом и снял с него крышку. Чан был полон.

— Рисом-то вчера затарились? — обернувшись, спросил он.

Тут отец сперва покачал головой, а потом кивнул:

— Да, точно, вчера.

Ли вынул руки из карманов, потер свою лысину и сказал:

— Теперь я беру все такие покупки на себя. Вам больше не нужно ни о чем беспокоиться.

Наконец мать Линь Хун не выдержала и спросила:

— Да ты кто такой?

— А вы меня не знаете? — вскрикнул от удивления Бритый Ли. Лицо у него при этом было такое, как будто кто-то только что сообщил ему, что понятия не имеет, где находится Пекин. Колотя себя в грудь, он произнес: — Я начальник инвалидной артели товарищ Ли, по имени Ли Гуан, по прозвищу Бритый Ли…

Не успел он договорить, как лица у родителей Линь Хун помрачнели. Так вот, оказывается, кто подглядывал за их дочерью в сортире, кто раз за разом доводил ее до слез.

А тут этот всем известный подонок осмелился сам появиться у них на пороге. Родители Линь Хун гневно закричали:

— Убирайся! Вон! Вон отсюда!

Отец схватил из-за двери веник, а мать — со стола метелку из перьев. Вместе они нацелились на голую черепушку Бритого Ли. Прикрывая лысину руками, Ли стремглав выскочил за порог. Когда он очутился во дворе, народ из соседних домов, заслышав шум, вывалил во двор. Родители Линь Хун тряслись от гнева, а Бритый Ли был озадачен этой вспышкой ярости. Он поднял руки вверх, словно сдавался.

— Недоразумение, это все по недоразумению… Я не просил тех пацанов вопить «сношения», это какой-то враг народа подгадил… — твердил он.

Родители вопили:

— Убирайся! Пошел вон!

— Правда по недоразумению, — гнул Ли свое. — Этот козел озабоченный вылез посередь дороги, что я мог сделать… — Говоря это, он развернулся лицом к соседям: — Говорят же, что герою трудно обойти красотку стороной. Вот и идиот озабоченный не сдюжил.

— Пошел отсюда! — орало семейство Линей.

Веник что было силы молотил Бритого Ли по плечам, а метелка стукала по носу. Ли расстроился и, уклоняясь от ударов, повторял:

— Не надо так. Ведь станем скоро одной семьей. Вы ж мои тесть да теща, а я ваш зять. Если так себя сейчас вести, как нам потом быть?

— Хрен тебе! — проревел отец Линь Хун и врезал Бритому Ли веником.

— Хрен тебе с маслом! — вторила ему мать, колотя Ли своей метелкой.

Ли спешно выскочил на улицу и одним махом пробежал с десяток метров. Увидев, что родители Линь Хун и не думали его преследовать, он остановился и решил продолжить объяснения. Тут отец, тыча в Ли веником, обратился к толпе:

— Ты жаба! Хочешь слопать нашу лебедушку!

— Слушай, ты, — добавила мать, размахивая метелкой. — Наша доченька — цветочек. Не про твою душу, червяк навозный.