Юй Хуа - Братья

Однажды на мосту он встретил Линь Хун — от его чванства тут же не осталось и следа: Ли остановился перед ней дурак дураком. Линь Хун исполнилось двадцать три, и она была уже не та девчушка, какую он видел лет шесть назад, а стала еще очаровательней. Держась подчеркнуто сдержанно, она спускалась с моста. Когда Линь Хун проходила мимо Ли, кто-то окликнул ее, и она резко обернулась, так что ее длинная коса чуть было не хлопнула Ли по носу. Тот глядел, как заколдованный, как она спустилась с моста и пошла вдоль по улице.

— Как прекрасно, прекрасно… — постанывал он.

Две струйки алой крови потекли у него из носа и добежали до рта. Бритый Ли очень давно не видел Линь Хун. С тех пор как он стал директором артели, Ли почти позабыл о том, что в Лючжэни есть такая красавица. От волнения у него пошла носом кровь. Имя Бритого Ли снова стало известно по всему поселку, почти как тогда, когда он подглядывал в сортире. Наши лючжэньские чуть животы не надорвали со смеху: загибая пальцы, они считали годы, прошедшие с той поры, и твердили, что в поселке с тех пор не произошло ничего интересного. Говорили, что год от года жить становилось все тоскливее, а народ делался все безразличнее, а теперь вот Бритый Ли снова вышел в свет и наводит шуму — опять все из-за Линь Хун.

Но Ли не обращал на эти толки никакого внимания. Он говорил, что «сдал кровь» на благое дело. Кто еще в целом свете жертвовал кровью ради любви? Колотя себя в грудь, он твердил:

— Кто, если не я.

Наши старики говорили учтиво:

— Люди с репутацией и дела отчебучивают соответствующие.

Когда эти слова дошли до Бритого Ли, он был очень доволен:

— Вокруг знаменитостей всегда шуму больше.

Бритый Ли предался бредовым идеям, как Писака Лю, когда он его отделал. Весь извелся от мыслей: почему же тогда на мосту Линь Хун прошла от него так близко, что чуть было не задела его косой по носу. Любовь с первого взгляда и сила воображения смешались в голове у несчастного Ли, и он решил, что Линь Хун в него по уши втюрилась, а если нет, то, значит, скоро втюрится. Он подумал, что на мосту и на улице было слишком много народу, а если б все происходило на пустынных ночных улицах, то Линь Хун наверняка остановилась бы, посмотрела бы на него полными чувств глазами, словно пытаясь запечатлеть в сердце каждый сосудик, каждую жилку на его лице. Тогда Бритый Ли сказал Сун Гану:

— Линь Хун на меня запала.

Сун Ган знал, что Линь Хун была чудесной ночной грезой всех лючжэньских мужиков. Ему казалось, что она недоступна, как луна или звезды на небе. Когда Ли сказал ему, что Линь Хун на него запала, Сун Ган от удивления потерял дар речи. Неужели Линь Хун могла влюбиться в Ли, который подглядывал за ней шесть лет назад в сортире? Сун Ган совсем не был в этом уверен.

— Почему это она на тебя запала? — спросил он.

— Я ведь товарищ директор! — колотя себя в грудь, сказал Ли брату. — Подумай сам, во всем этом поселке на двадцать с небольшим директоров — один я молодой, неженатый…

— Да уж! — согласился Сун Ган. — Как говорится, молодой — талантлив, молодая — прекрасна. Вы с Линь Хун — отличная пара.

— Вот именно! — Ли от полноты чувств хлопнул брата разок, глаза его горели. — Как раз про это я и говорю, — произнес он.

Слова брата помогли Бритому Ли найти основание для любви между ним и Линь Хун, и он начал официально добиваться ее расположения. В Лючжэни было полным-полно мужиков, которые приударяли за Линь Хун. Эти ни на что не годные типы один за другим пасовали перед трудностями, и только такой уникум, как Ли, обладал необходимым упорством и трудолюбием.

Он домогался благосклонности Линь Хун с размахом. Сперва Ли попросил Сун Гана быть своим стратегом. Сун Ган читал когда-то истрепанные старые книги, и рассказал брату, что в древности перед сражением всегда отправляли гонца с вестью.

— Не знаю, может, когда добиваются любви, нужно тоже гонца заслать?

— Конечно, — сказал Бритый Ли. — Чтобы Линь Хун уже готовилась. Не нужно неожиданностей. А то если она от волнения брякнется в обморок, как быть?

Гонцами Бритого Ли стали пятеро шестилетних сорванцов, которых он встретил по дороге в артель. Мальчишки шумели на улице, тыча в Ли пальцем и обсуждая, тот ли это бритоголовый, про кого рассказывают легенды, будто бы он подглядел в сортире задницу Линь Хун, а потом заработал при виде ее носовое кровотечение. Кто- то сказал, что это точно не он — того проныру звали Бритый Ли. Ли услышал их треп и подумал, что раз даже такая мелочь пузатая уже все про него прознала, значит, сам он превратился в местную легенду. Он остановился, вдохновенно помахал рукой и велел пацанам подойти. Малявки подбежали, утирая сопли, и, задрав головы, стали смотреть на нашу лючжэньскую знаменитость. Бритый Ли поднял вверх большой палец и, тыча себя в нос, произнес: