Жорж Сименон: Голубая комната

— Бог в помощь! — бросил ему вслед Венсан.

Дьему не верилось, что эта встреча прошла так просто, возможно, из-за того, что оба брата с детства привыкли к трудностям.

— Он не попытался вас разубедить?

— Наоборот. Мне показалось, он вздохнул с облегчением. Он с самого начала смотрел неодобрительно на мои отношения с Андре.

— Продолжайте ваш рассказ об этом дне.

— Я совсем недолго задержался на ярмарке в Амбасе, которая оказалась всего лишь мелкой зимней ярмаркой, и, раздав несколько проспектов, поехал в Болин-сюр-Сьевр, где сразу пошел к моему клиенту.

— Одну минуту. Жена знала, как его зовут?

— Не помню, говорил ли я ей.

— Когда вы вот так разъезжали по окрестностям, вы не говорили ей, где вы будете, чтобы она могла вас найти?

— Не всегда. Когда я ездил по ярмаркам, все было просто — я всегда ходил в одни и те же кафе, что же касается фермеров, то она приблизительно знала мои маршруты и могла позвонить.

— Вы не сказали ей про Пуатье?

— Нет.

— Почему?

— Потому что ничего еще не было окончательно решено и я не хотел ее напрасно волновать.

— Вам не приходила в голову мысль просто сказать ей правду и признаться, насколько вам в тягость связь с Андре Депьер? Если, как вы утверждаете, эта связь закончилась, то не было ли это наилучшим решением вопроса? Вы не подумали об этом?

Нет. Может быть, его ответ и казался смешным, но это была правда.

— Мой клиент из Болин-сюр-Сьевр, богатый фермер по фамилии Дамбуа, пригласил меня к обеду, к двум часам я уже управился с работой и не спеша направился в Пуатье. — Каким образом вы договорились о встрече с вашим другом Гарсиа?

— В предыдущую субботу я написал ему, что буду ждать его на выходе из мастерских. Гарсиа был старшим мастером, когда я работал в центральном депо. Он лет на десять постарше меня, у него трое детей, один сын уже учится в лицее.

— Продолжайте.

— Я приехал намного раньше назначенного времени и, конечно, мог пройти в сборочный цех, но тогда было бы не избежать разговоров с моими прежними товарищами, а мне этого не хотелось. Мастерские расположены в двух километрах от города, по дороге на Ангулем. Я доехал до Пуатье и зашел в кинотеатр новостей.

— Когда вы оттуда вышли?

— В половине пятого.

— А когда расстались с братом?

— Незадолго до десяти.

— То есть, вопреки обыкновению, с десяти часов утра и до половины пятого вечера ни ваша жена, ни кто-либо другой не знали, где вас найти?

— Меня это не слишком волновало.

— А если бы, допустим, с вашей дочерью что-нибудь случилось… Ладно! Вы отправились ждать Гарсиа на выходе из мастерской.

— Да. Его заинтересовало мое письмо. Мы хотели пойти в кафе напротив, но там было очень много знакомых. Гарсиа на своем мотоцикле поехал за мной до города, до пивной «Глоб».

— И снова никто не знал, что вы находитесь в пивной «Глоб»? Даже ваш брат?

— Нет. Мы поговорили с Гарсиа о семейных делах, потом перешли к делу.

— Вы ему сказали, почему хотите уехать из Сен-Жюстена?

— Только дал понять, что из-за женщины. Я знал, что у него были сбережения и он собирался открыть свое дело. Я предлагал ему раскрученное дело, готовый дом, ангар, инструменты, не говоря уж о весьма неплохой клиентуре.

— И он клюнул?

— Он не дал мне окончательного ответа. Гарсиа попросил неделю на размышление, в основном чтобы посоветоваться с женой и старшим сыном. Больше всего его удручало то, что придется уехать из Пуатье, а сыну уйти из лицея — он хорошо учился, у него были там друзья. Я сказал ему, что в Триане есть хороший коллеж. Он ответил: «Каждый день пилить пятнадцать километров туда и столько же обратно, или придется отдать его в интернат!»

— Сколько времени продолжался ваш разговор?

— Около семи Гарсиа предложил пойти к нему, но я сказал, что меня ждет жена. — Каковы были ваши планы на тот случай, если бы на следующей неделе Гарсиа дал свое согласие?

— Я бы попросил у компании место представителя на севере или на востоке, например в Эльзасе, как можно дальше от Сен-Жюстена. И мне бы не отказали, потому что я был на хорошем счету. Возможно, со временем я бы снова открыл свое дело.

— И вы бы оставили отца одного в Ла-Буазеле?

— Венсан был неподалеку.

— Хотите немного отдохнуть, господин Фальконе?

— Можно открыть окно?

Ему не хватало воздуха. С самого начала этого допроса, такого обычного на первый взгляд, он чувствовал, что задыхается. Было что-то нереальное и угрожающее в этих вопросах и ответах, которые просто перечисляли события, но на самом деле имели отношение к драме, которую невозможно было и вообразить.