Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

К горлу моментально подступил гигантский ком, и я громко закашлялась. Дженнаро неоднократно давал понять, что наше общение в какой-то момент закончится, и каждый раз мне казалось, что меня сжигают изнутри и колотят молотком по стенкам души.

— Воспоминания о нашем знакомстве… Это будут мои воспоминания. Вы открытым текстом даете мне понять, что рано или поздно я вас потеряю, но при этом не хотите меня оттолкнуть. — На выручку пришел раздражающий приступ кашля, который приглушил царящее в голосе волнение. — Вам не кажется, что это противоречиво?

— Так и есть. Но вы исказили смысл сказанных мною слов: потеряете не только вы, но и я. И поверьте, я потеряю гораздо больше. Потому что вынужден. Потому что не знал, каково это: желать чего-то так сильно, но не иметь возможности этим обладать. Я всегда брал и получал. И уж тем более не задумывался, оттолкну я кого-нибудь или нет. Да мне плевать. Вам ведь нравится это выражение, мадемуазель?

— Нравится, — тихо подтвердила я, думая над каждым услышанным словом. Что-то в поведении Дженнаро изменилось: в нем ожила какая-то дерзость и природная легкость. — Вы меня не оттолкнете. Никак. И ничем. Тем более правдой. Я могу посмотреть?

— Выбор за вами, — резюмировал он, наблюдая, как я без колебаний потянулась к заднему сиденью, чтобы достать спасенный бумажный сверток.

Бережно его разворачивая, я поразилась качеству плотной бумаги. Холст. И по всей видимости, картина или лишившийся рамы портрет. Пока изображение было мне не доступно, десятки догадок и вариантов кувыркались в моей голове: семейные ценности, портрет отца, матери, дедушки, женщины, в конце концов… Но фраза «я вообще никогда никем не дорожил» перечеркивала все пришедшие на ум версии. Когда картина открылась мне в полной мере, я подумала, что схожу с ума. Чувствуя, как от удивления округлилась глаза, я в недоумении уставилась на Дженнаро.

Он молчал.

— Это какая-то шутка? — еле выговорила я. — Это же картина с голубиной лапкой, которая висит в ваших апартаментах в «Reid’s». Картина, которая нас чуть не прибила. Один в один.

Дженнаро смотрел на меня с нескрываемым интересом, не давая никаких подсказок.

— Мы что… — Я начинала задыхаться от поселившегося в организме дыма и шквала набросившихся на меня эмоций. — Мы что… рисковали жизнью из-за копии картинки с лапкой голубя?

— Получается, что так. — Дженнаро пожал плечами.

— И вы считаете, что я в это поверю? Копия какой-то картины?

— Но вам же она нравилась…

— Да, нравилась! Очень нравилась!

— Вот и мне понравилась.

— Да какая разни…

Проглотив окончание английского слова «difference», я замерла с холстом в руках. Мозаика сложилась в секунду, просто в момент.

— А кто написал эту картину? Это же кубизм, да?

— Совершенно верно. Но я не знаю имени художника.

— Что-то я сомневаюсь, синьор Инганнаморте… Думаю, вы прекрасно все знаете. Или мне спросить нашего общего немецкого друга? У него даже официальный сайт есть.

— Это вы о ком?

— О Вольфганге Вельтракки. Не об этих ли игрушках он говорил в Париже? Об игрушках, с которыми вы не можете разобраться.

Моя реплика произвела фурор. Дженнаро прожигал меня взглядом и раздумывал над ответом. Это был флэш-рояль, джек-пот, шах и мат, к которому он не был готов.

— Мадемуазель… Даже не знаю… То ли я вас сейчас ненавижу, то ли восхищаюсь.

— Я узнала Вельтракки в Париже. И я помню, что человек, с которым вы встречались в ресторане женевского терминала, называл вас другим именем. Так ради кого мы оказались здесь? Чью картину спасли? Пусть даже дорогостоящую копию, сделанную величайшим фальсификатором…

— Пабло Пикассо. «Голубь с зеленым горошком».

— У меня нет слов… Надеюсь, эта копия стоит того, через что мы прошли.

— А кто вам сказал, что это копия?

В этот раз была моя очередь опешить и растеряться. Зашевелились даже ресницы. Избавившись от мимических катаклизмов, я автоматически прижала холст к груди и почувствовала, как медленно съезжаю по сиденью.

— У меня в руках настоящая картина Пикассо?

— Возможно.

— Но я не понимаю… Я запуталась… Одна картина висит в «Reid’s». Другую я держу в руках… Какая-то из них подлинник, но вы не знаете какая?

— Правильный ход мыслей, — похвалил меня Дженнаро.

— Так в чем проблема проверить? Обратиться к специалистам, сделать экспертный анализ… с вашими-то возможностями! — От восторга я забыла и о пожаре, и о том, что кислорода становится меньше с каждой секундой.