Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

— Что с твоим домом?

— Пожарные сконцентрировались в старой части города. Но некоторые улицы уже горят. Что забрать из твоей квартиры? Постараюсь успеть собрать все твои вещи. Лучше перестраховаться на случай, если огонь дойдет и до нас.

— Прекращай! Мы уже едем! Неужели у нас так мало времени?

Жорж молчал.

— Жорж? В чем дело?

— Дженнаро тебе все расскажет. Что забрать?

— Fodesse… Ты меня пугаешь! Паспорт, ноутбук… не знаю… можно еще деньги забрать. И кредитку. Они в верхнем ящике комода в твоей спальне. Но, Жорж, таблетки… Мои таблетки. Они превыше всего. Они во внутреннем отделении чемодана.

— Я все сделаю. Обнимаю тебя. И держись.

Судя по всему, Жорж не желал быть носителем отвратительных новостей и нажал на отбой до того, как я успела его поблагодарить.

— Что происходит?

Я вопросительно посмотрела на Дженнаро, который покорял очередной поворот горной дороги, ускользая от огнедышащих призраков.

— Мы опоздали. Тоннель завалило.

— Aaaaaand?.. [106] — протянула я, все еще надеясь на лучшее.

— Будем ждать в тоннеле до тех пор, пока разгребут завал.

— В каком смысле разгребут? Это Жорж рассказал?

— Да. Полиция и пожарные подключили волонтеров. Они делают все, что могут.

— Мы что, в ловушке и не можем вернуться в город? Но в тоннеле же безопасно, верно?

— Пока не можем.

— Мы что, погибнем?

— Конечно, нет.

Он умолчал лишь о том, что в первобытном мадейрском тоннеле отсутствует система вентиляции. И о том, что, оказавшись в полумраке под тусклым слабеющим светом уцелевших лампочек, я со временем почувствую острую нехватку кислорода. Доехав до пункта назначения, мы уперлись в стену каменных глыб и бессловно обменялись взглядами. Бесшумный двигатель отправился на покой, а у нас все только начиналось. Самое время открыть карты и узнать, что представлял из себя злополучный джокер. Кто-то должен был заговорить первым.

— Синьор Инганнаморте…

— Да…

— Я же все понимаю… Мы в паршивой ситуации… Меня ужасно тошнит… Я толком не могу дышать последние пару часов… И у меня нет с собой таблеток, которые я принимаю после трансплантации. Впервые я оказалась без них… Я хочу знать, ради чего… Ради чего все это?..

— Что будет, если не принять таблетки?

— Я не знаю.

— Джулия, не играй со мной в детские манипуляции… — Дженнаро едва сдерживал порыв гнева. — Я задал тебе вопрос.

— Я услышала. Думаю, ничего не будет. Как я могу это знать? Я же их постоянно принимаю.

— Как твоя нога?

— Не знаю. Я валюсь от усталости… Жорж не сказал, сколько времени уйдет на то, чтобы мы смогли отсюда выбраться?

— Нет. Он сказал, что здесь самое безопасное место.

«Пока не закончился воздух», — подумала я.

— Главное, чтобы все было хорошо с ним, с нами, с его домом, с моими лекарствами, со всеми людьми на нашем острове.

Прерывистое дыхание вперемешку с противным кашлем мешали нормально произносить слова и фразы.

Дженнаро обнял меня за плечи и, притянув к себе, поцеловал в горячий лоб:

— Без лекарств ты не останешься в любом случае. Не думай об этом. Вообще ни о чем не думай.

— Не могу… А о чем думаете вы?

— Лишь о том, что тебя не должно здесь быть. И о том, что я рад, что ты здесь. К огромному сожалению, я очень этому рад.

— Честно?

— Да.

— Ну… Вы ведь с самого начала устраивали мне необычные свидания… Знакомили с нобелевскими лауреатами, Виоландой Сарамаго, с… — Я вовремя притормозила. — Вы даже пытались спасти собаку, гуляли со мной по кладбищу Монпарнас, заказывали платье на континенте, чтобы я затмила всех девушек Бонда. Конечно, если так стартануть, то через неделю остается лишь отправить в космос или отвезти в тоннель, когда горит весь остров… А чем еще удивить?

Дженнаро расхохотался. Это было настолько не в тему, что я содрогнулась от разлетевшегося по тоннелю смеха, который поселился в каждой клеточке моего тела.

— Что вас так развеселило?

— Мадемуазель… Я даже не пытался вас удивить.

— Но удивили… Сегодня так точно, — горько смеясь, добавила я. — Синьор Инганнаморте…

— Что?

— Вы действительно мною дорожите?

— Да.

— Тогда покажите мне… Прошу вас… Мне кажется, я заслуживаю немного правды. Мне можно доверять.

— Мадемуазель… Вы заслуживаете всего. И только лучшего. Причина, по которой я стараюсь вас от этой правды оградить как раз и заключается в том, что вы мне слишком дороги. Мне бы очень не хотелось вас оттолкнуть или оставить неприятные воспоминания о нашем знакомстве.