Марк Хэддон - Крушение пирса

В начале пятого приехала их старшая дочь Сара с мужем Робертом. Сара занимала должность главы департамента по развитию бизнеса в совете графства Хэмпшир, и если раньше ее работа была связана со строительством детских домов, развитием широкополосных сетей, привлечением социальных работников в хирургические отделения больниц общей практики, то теперь она все чаще имела дело с проблемами увольнения служащих, закрытием проектов и повсеместной экономией денежных средств. Роберт был финансовым директором небольшой компании «Аппалачи», занимавшейся финансовыми делами богатых людей; эту компанию Роберт основал три года назад вместе с двумя «беглецами» из «Дойче Банк», которые, собственно, и осуществляли управление компанией из их официального офиса в Ридинге, а сам Роберт приезжал туда из Винчестера три раза в неделю.

Единственная дочь Сары и Роберта, подросток Элли, решила провести Рождество в семье своего бойфренда в Винчестере, заявив родителям, что у них с Дэниелом все еще продолжается «медовый месяц», а его родители «относятся к этому куда спокойнее, чем вы». Это, видимо, должно было означать, что в присутствии своих матери и отца еще ни разу не удалось «как следует расслабиться».

Сара отличалась чудовищным трудоголизмом, этот диагноз давно и решительно поставил ей отец. Во всяком случае, в отличие от матери, она была абсолютно уверена, что любая нормальная женщина должна иметь работу и собственное мнение по любому вопросу, причем очень часто мнение Сары отнюдь не совпадало с мнением отца.

Роберту нравилось в жене и умение спорить, и наличие собственного мнения, и он, надо сказать, по большей части ее мнение разделял, так что споры она вела главным образом с другими людьми; но ездить в гости к ее родителям он не любил: там Сара иной раз настолько распускалась, что превращалась в ту девчонку-подростка, какой, как не без оснований предполагал Роберт, была когда-то. В таких случаях Сара очень напоминала свою собственную дочь, когда та пребывала в наименее приятном для окружающих расположении духа. Этот вопрос он как-то раз даже попытался обсудить с Сарой, но быстро понял, что больше подобных попыток предпринимать не стоит. Роберту, впрочем, было хорошо известно, что у тестя в Рукери всегда имеется изрядный запас спиртного, и он воспринимал это как лекарственное средство вроде капель морфина при бессоннце.

— Здравствуй, дорогая. — Мэдлин радостно обняла дочь.

Роберт, как всегда, несколько скованно расцеловался с тещей. Затем из кабинета донеслись звуки хорала («…Ich will dir mein Herze schenken…» — «…я хочу подарить тебе свое сердце…»), и в дверях появился Мартин. Он обменялся с Робертом традиционным, как в гольф-клубе, рукопожатием, в очередной раз удивив зятя тем, какие, оказывается, сильные мускулистые руки у человека, много лет копавшегося в мозгу живых людей. Мартин взмахнул зажатой в руке телефонной трубкой и сообщил:

— Звонили Лео и Софи. Будут через двадцать минут.

— А где же Гевин? — спросила Сара.

— Пока неизвестно, — сказал Мартин.

— Ну-ну, — хмыкнула Сара. — Если продолжится такой снегопад…

— Успокойся, — остановила ее Мэдлин, — не начинай, ведь он даже еще не приехал.

— В прошлом году он вел себя как последняя задница, — ничуть не смущаясь, заявила Сара, — и в этом году, уверена, будет вести себя точно так же.

Мартин, бросив быстрый взгляд на Роберта, потер руки и предложил:

— Выпьем?

Вскоре небо совсем почернело. Снег все продолжал идти, и в укромных уголках, куда не добирался ветер, его слой становился все толще, а с наветренной стороны даже образовались красивые, пушистые, как в рождественском календаре, сугробы. Снег, точно сахарная глазурь на сливовом пудинге, делал расплывчатыми очертания предметов, и в нем словно таяли зеленые изгороди, телеграфные провода, автомобили, почтовые ящики, мусорные баки. Мир постепенно терял острые углы, и, если посмотреть наверх, казалось, что это звезды падают на тебя с небес и, как ни удивительно, оказываются вовсе не огромными яростно крутящимися шарами, а крошечными кристалликами льда, тут же тающими на ладони.

Мартин велел Мэдлин перестать наконец суетиться и заверил ее, что с Гевином и Эмми все будет в порядке. Одним из основных принципов Мартина было то, что в итоге все всегда складывается хорошо, за исключением редких случаев, а стало быть, следует беречь силы, чтобы иметь возможность справиться с любыми непредвиденными обстоятельствами. Однако мысленно он все же, никому не признаваясь, решал непростую задачку: что стал бы делать сам, если бы ночью при таком снегопаде его машина застряла в пути. Интересно, думал он, как долго, например, двигатель может работать «на нейтрале», хоть как-то поддерживая систему отопления? Хотя, конечно, слой снега — тоже своего рода изоляция… Но надо помнить, что в закрытой машине всегда существует опасность отравления выхлопными газами…