Николь Краусс - Хроники любви

И то, что она целыми днями сидела дома в пижаме и переводила книги, написанные всякими мертвыми авторами, делу не помогало. Иногда она застревала на каком-нибудь предложении на несколько часов и ходила вокруг него кругами, словно собака с костью, а потом мчалась к своему столу с воплем «Есть!», чтобы выкопать ямку и зарыть кость.

Я решила взять дело в свои руки. Однажды к нам в шестой класс пришел проводить беседу ветеринар по имени доктор Туччи. У него был приятный голос и зеленый попугай по кличке Гордо, который уныло смотрел в окно, сидя у него на плече. Еще у доктора были игуана, два хорька, черепаха, три лягушки, утка со сломанным крылом и удав по имени Махатма, который недавно сменил кожу. У себя на заднем дворе он держал двух лам. После урока, пока все остальные щупали Махатму, я спросила, женат ли доктор, и когда он удивленно ответил «нет», попросила у него визитку. На ней была нарисована обезьяна, и несколько ребят сразу оставили в покое змею и начали тоже клянчить себе визитки.

Ночью я нашла хорошую фотографию мамы в купальнике, чтобы послать доктору Фрэнку Туччи с приложением списка лучших черт маминого характера. В списке значились высокие умственные способности, любовь к чтению, привлекательность (смотри фото), чувство юмора.Птица посмотрел список и, подумав немного, предложил самоуверенность, слово, которому я его научила, и еще УПРЯМСТВО. Я сказала, вряд ли это ее лучшие черты или даже просто хорошие. Птица сказал: если эти качества будут в списке, то они будут выглядеть хорошими, и еще: если доктор Туччи согласится встретиться с ней, он уже будет ко всему подготовлен. Тогда этот аргумент показался мне резонным, так что я добавила в перечень самоуверенностьи упрямство. Внизу я написала наш номер телефона. Потом отправила все это по почте.

Прошла неделя, а он все не звонил. Прошло еще три дня, и я уже подумала, что, наверное, не следовало писать самоуверенность и упрямство.

На следующий день зазвонил телефон, и я услышала, как мама говорит: «Какой Фрэнк?» Последовала долгая пауза. «Простите?» Опять пауза. Потом она истерически расхохоталась. Повесив трубку, она зашла ко мне в комнату. «И что это было?» — невинным тоном спросила я. «Где?» — откликнулась мама еще невиннее. «Ну, кто сейчас звонил», — сказала я. «А, ты про это , — отозвалась она. — Надеюсь, ты не возражаешь — я устроила двойное свидание: я с заклинателем змей, а ты с Германом Купером».

Герман Купер — восьмиклассник из нашего квартала; жуткий тип, называет всех пенисами и весело гогочет при виде огромных яиц соседской собаки.

— Да я лучше вылижу тротуар, — сказала я.

На двенадцатый день, когда я прошла по коридору мимо Шэрон Ньюмен и ее друзей, Шэрон сказала: «Что за отвратительный свитер!»«Иди поешь болиголова», — подумала я и решила носить папин свитер до конца своих дней. Я проносила его почти до конца учебного года. Свитер был из шерсти альпаки, и к середине мая в нем стало невыносимо жарко. Мама думала, что это — запоздалое проявление моего горя. А я вовсе не пыталась поставить какой-то рекорд. Мне просто нравилось ощущение от этого свитера.

Пару раз, проходя мимо двери, я слышала, как она разговаривает с этой фотографией. Мама одинока, даже когда мы рядом с ней. Иногда я думаю о том, что с ней станет, когда я вырасту и уеду жить своей жизнью, и у меня живот начинает болеть. А иногда мне кажется, что я никогда не смогу оставить ее.

В день, когда мне исполнилось четырнадцать, Птица разбудил меня, прыгнув на мою кровать и запев For She’s а Jolly Good Fellow. Он подарил мне растаявшую плитку шоколада «Хершис» и красную шерстяную шапку, которую раздобыл в бюро находок. Я сняла с шапки кудрявый светлый волосок и носила ее весь день. Мама подарила мне анорак, испытанный Тенцигом Норгеем из племени шерпа, который поднялся на Эверест с сэром Эдмундом Хиллари, а еще старый кожаный летный шлем вроде того, что носил мой кумир Антуан де Сент-Экзюпери. Отец прочел мне «Маленького принца», когда мне было шесть лет, и рассказал, что Сент-Экзюпери был замечательным летчиком и рисковал жизнью, чтобы проложить почтовые маршруты в отдаленные точки земного шара. В конце концов его сбил немецкий истребитель, и он вместе с самолетом пропал без вести в Средиземном море.