Лоренс Даррел - Горькие лимоны

— Решение вынести вопрос на повестку дня ООН было серьезной ошибкой, хотя, как мне думается, у греков просто не было другого выбора, и они вынуждены были на это пойти под давлением общественного мнения внутри страны. Я уверен, что им-то самим больше всего хотелось бы выпустить воздух из этой шины, а не накачивать его туда — потому что она того и гляди взорвется.

— Взорвется? — эхом откликнулся я.

— Да, совсем как в Палестине. Я не слишком верю в дурные намерения греков, но им в любом случае понадобится нечто более весомое, нежели чисто моральные соображения, чтобы всерьез заинтересовать этим делом ООН, которой и без того есть чем заняться. Нельзя же просто ткнуть пальцем в тихий маленький островок и потребовать присоединить его к Греции. Нужно будет убедить мировое сообщество в том, что эта проблема действительно имеет международное значение.

— Так вы предполагаете, что они могут сами начать здесь заваруху?

— Я предполагаю, что заваруха здесь может подняться, и очень серьезная. Всегда найдется пара десятков киприотов, способных что-нибудь взорвать; или, может быть, десятку критян может в один прекрасный день прийти в лохматые головы одна и та же мысль — высадиться на здешнем берегу, чтобы показать местным, как это делается. И огромная масса народа, до сей поры абсолют-но пассивная, окажется перед необходимостью сделать выбор. У нас тоже любили британцев, но когда разразилась гроза, общие чувства заставили нас всех сплотиться.

Коллис как-то неловко поежился, когда я попытался возразить:

— Но вы не принимаете во внимание традиционную англо-греческую дружбу.

— Она может не выдержать испытания вооруженным восстанием.

Очень интересный молодой человек, и по-английски говорил великолепно, разве что слегка проглатывал некоторые звуки. Мы выпили по стакану вина у Дмитрия, пока он развивал тему. Он явно старался как следует обкатать свои идеи, прежде чем доверить их бумаге.

— Что же до здешнего правительства, — сказал он, — то оно спит и видит сны. Я недавно брал интервью у одного чиновника, которого мне представили как уполномоченного по политическим вопросам. И знаете, что он сказал, когда я задал ему вопрос об Эносисе? Он сказал: "Ну, старина, с официальной точки зрения ничего подобного вообще не существует, хотя, конечно, на практике есть у нас такая головная боль".

Он допил вино, поставил стакан и встал.

— Никто из тех, с кем я здесь имел удовольствие общаться, не произвел на меня впечатление человека, мало-мальски разбирающегося в ситуации. Интересно, кто пишет отчеты для министерства по делам колоний? Наверняка этого парня в свое время очень хорошо проинструктировали. Есть здесь пара прекрасных специальных уполномоченных, но оба жалуются на халатность правительства, на недостаток финансирования и отсутствие поддержки. Общая атмосфера не вызывает оптимизма, скорее, тревогу. Слишком здесь тихо, подозрительно тихо, я бы сказал.

Мой собственный угол виденья, ограниченный горизонтами деревенской жизни, не давал оснований для подобного рода тревожных прогнозов, но не относиться к ним всерьез я не мог: за переменами в жизни острова последовали бы перемены в моей жизни. Однако я утешал себя мыслью, что как бы медленно мы, англичане, ни запрягали, рано или поздно все-таки удастся придти к такому распределению ролей, которое удовлетворит все заинтересованные стороны. Все факторы нам благоприятствовали. Нас здесь знали и любили; вера в искренность наших намерений и нашу политическую честность была непоколебима; и мне казалось, что даже референдум, если провести его после промежуточного периода самоуправления, может дать результаты более чем неожиданные, особенно если учесть, что один из пяти голосующих — турок. Ситуация, в том виде, в котором я ее тогда себе представлял, казалось, давала нам шанс сблизиться одновременно и с Грецией и с Турцией. Проблема турок-киприотов как таковая не была в те дни даже сформулирована, не говоря уже о каком бы то ни было международном резонансе. Естественно, турки крайне резко отреагируют на саму возможность передачи власти грекам и введения драхмы вместо фунта, однако большинство населения, проживающего на той или иной территории, вправе определять ее судьбу, и если здешнее население сделает правильный выбор, то Кипру не будет даже необходимости выходить из состава Содружества — в конце концов, греки же буквально во всем пошли нам навстречу при обустройстве баз на Крите. К тому же сама по себе идея Эносиса принималась значительным числом киприотов не без оговорок — особенно средним классом, который был в состоянии предвидеть неизбежные последствия воссоединения. И даже что касается самых ярых сторонников Эносиса, то порой довольно было одного искреннего дружеского жеста, чтобы их обезоружить — как в случае с Мораисом. Мы, конечно, уже упустили пару весьма выгодных возможностей, но, по большому счету, с нашими неуклюжими парламентскими методами по-другому никогда и не бывало.