Маргарита Зверева - Солнце внутри

Но тогда я видел ее. Невозможную красоту. И был готов отдать за нее все. Все. Абсолютно все. Я был готов работать хоть слесарем, хоть шахтером, лишь бы видеть ее снова и снова. Хоть коротко, хоть на минуту в день. В ту ночь я впервые с детства почувствовал полное бесстрашие. Мне казалось, что даже смерти я сейчас не испугался бы. Да какой смерти! Не испугался бы даже гнева Барона. Я не знал, когда увижу его снова. Рано или поздно. Но меня распирало желание броситься к нему и объяснить, что он что-то упустил. Упустил что-то безмерно важное.

Эти мысли ближе к рассвету прервали красные губы Зои, которые она без предупреждения прижала к моим. Мимо нас проезжали ночные такси, плавающие, как хозяева-акулы по своему рифу, тускнеющие фонари предвещали восход солнца, пьяная молодежь громогласно перекрикивалась и хохотала, а мы стояли и растворялись в гармонии.

С тех пор мы были вместе. По-настоящему вместе. Так, как я не был вместе еще ни с кем. Тяга друг к другу не ослабевала по мере узнавания наших недостатков, а только возрастала. Зоя быстро стала мне самым близким другом, но было все же что-то весьма существенное в моей жизни, о чем я не смел ей рассказать. Я никак не мог решиться и признаться в существовании Барона. Я даже толком не понимал почему. Она точно не осудила бы меня. Я был уверен, что история эта ее удивила бы, но не отпугнула. У меня вообще сложилось ощущение, что Зою скорее удивляли обыденность и соответствие клише, а фантастические сюжеты и совпадения она воспринимала, как что-то совершенно нормальное. И тем не менее я хранил этот секрет как зеницу ока. Наверное, отчасти потому, что его роль в моей жизни стремительно и значительно ослабла и не казалась мне теперь решающей. Также я полностью забыл про свой главный наркотик, состоящий в постоянном перемещении по земному шару. Мне не хотелось больше никуда бежать в поисках дома, потому что теперь моим домом была она.

Не скажу, что все было безоблачно. Все-таки характер свой переделать сложно, и это требует времени. Иногда я боялся, что Зое надоест терпеть мои заскоки и она уйдет. Но она почему-то никогда не обижалась долго и прощала все, словно это было само собой разумеющимся.

Это будет звучать банально, но я был счастлив. В тот год, проведенный с Зоей, я был цел, и я был счастлив. Разумеется, я боялся потерять это счастье, как любой человек, узнавший, что такое любовь. Иногда я просыпался ночью, лежал с открытыми, мечущимися глазами и представлял себе, что с ней может что-то случиться. И тем не менее я был совершенно не готов к удару, когда он действительно произошел.

В тот солнечный зимний день мы встретились в кафе, в котором никогда раньше не были. Я, помню, даже слегка удивился такому ее выбору, но, как Зоя потом объяснила, она не хотела навсегда испортить атмосферу наших любимых мест тяжкими воспоминаниями.

Когда я зашел, Зоя уже сидела за одним из столиков у окна и круглыми невидящими глазами смотрела в чашку чая, которую обхватила обеими руками. Она была бледная, но в принципе она была бледна всегда, и теперь, вероятно, уже мое воображение дорисовывало драматические нюансы. Я невольно улыбнулся, так, как улыбался каждый раз, когда видел ее впервые даже после незначительной разлуки. Расстегивая пальто, я направился к ней сквозь пряный кофейный воздух. На столиках из белого дерева стояли букеты голубых и васильковых гортензий, которые всегда напоминали мне Амстердам, так что восхищение перемешивалось с колким стыдом. Но Зоя на их фоне смотрелась прекрасно, и я замер на секунду, чтобы полюбоваться, перед тем как наклониться и поцеловать ее.

– И о чем это ты так увлеченно думаешь? – спросил я, садясь напротив.

Взгляд ее меня напугал. Она смотрела на меня с какой-то отчаянной радостью.

– Зоя, что-то случилось? – напрягся я.

– Нет-нет, ничего страшного, – заверила она меня слишком быстро. – Ты не хочешь заказать чай? На улице так холодно…

– Зоя…

– Ничего страшного, правда! Посмотри, – схватила она меню, – вот этот заказала я, пахнет очень хорошо. Есть еще…

– Зоя, – забрал я у нее меню и положил перед собой. – Скажи, пожалуйста, что случилось. Я же вижу, что…

– Ну, говорю же, ничего такого особенного, – вздохнула она и обвила себя тонкими руками.

– Что-то с мамой?

– Нет.

– В театре?

– Д-да, – ответила она с минимальной задержкой. – Прошу тебя, закажи сначала чай. Или кофе, или что ты там хочешь.

Мне уже перехотелось пить, но я заказал первый попавшийся сорт у проходящего мимо официанта, просто чтобы она успокоилась. Я отложил меню и посмотрел на Зою. Глаза ее бегали по проезжавшим за окном машинам, а пальцы перебирали складки голубого свитера. Я волновался все больше.