Марта Зверева - Жестокие страсти

Пролог

2015 год, зима

Пятеро мужчин стоят у панорамного окна бизнес-центра на одном из верхних этажей. Отсюда, с высоты, кажется, что люди внизу – жалкие муравьишки, которые предназначены только для того, чтобы доить их на бабло, уничтожать, когда это доставляет удовольствие и унижать, когда хочется.

Мужчины пусть работают до седьмого пота, женщины пусть украшают себя.

Чтобы они – хозяева жизни, пришли и взяли свое.

Никита задумчиво вертит бриллиантовые запонки.

Сандро пьет бокал за бокалом и его глаза за стеклами очков остаются только все более острыми и трезвыми.

Марк привычно простреливает взглядом окна и и крыши.

Вадим жмется к барной стойке – он боится высоты, да и не привык к таким дорогим местам.

К счастью, их дружба зависит не от денег.

Денис стоит дальше всех и единственный продолжает следить за человеком, который сидит внизу на вентиляционной системе метро и время от времени вздергивает голову, чтобы что-то сказать прохожим.

Прошел уже год с тех пор, как они наказали Игната. Никто из них не был идеален. Во времена разгула беззакония они убивали людей, пытали их и насиловали женщин. Но только Игнату все было мало. Мало бить их, мало издеваться, мало запугивать до полусмерти и мучить до смерти.

Когда он начал засматриваться на маленьких девочек, граница была перейдена.

Денис предложил это первым. У него росла дочь. Но Никита согласился сразу, Сандро кивнул чуть погодя, а Вадим всегда шел туда, куда друзья.

Марку было хуже всего, они всегда были дружны с Игнатом, но посмотрев видеозапись последних его развлечений, он тоже согласился.

Убивать его не стали. Он все еще был другом.

Они просто скинули его на самое дно. Отобрали все, что он имел, объявили вне закона и превратили в бомжа. Он пытался подниматься и возвращаться, но они следили за ним и вновь, раз за разом, возвращали его на улицы. В надежде, что однажды он изменится.

Прошел год, но он не сдается.

Значит надо продолжать.

– Ты собираешься держать его там всю жизнь? – аккуратно спросил Сандро.

– Почему бы не в тюрьме, кстати? – кивнул и Марк.

Денису не нравилось, что теперь это решение, принятое коллективно, они перевешивают на него.

– Пока он не поймет, что надо бы притормозить, – сухо сказал он. – Пока не увижу, что он живет нормальной жизнью, а не мудаком.

– Убить было бы милосерднее, – заметил Марк, тоже наблюдая за Игнатом.

С высоты не было видно его лица, но он знал, что сейчас на нем свежий уродливый шрам, полученный в последний раз, когда Игнат пытался отбиться от дуболомов Дениса, пришедших учить его уму-разуму. Без медицинской помощи этот шрам изуродует его навсегда. После такого не исправляются.

– Мы с ним слишком многое пережили. И с вами тоже.

Денис отошел от окна.

Они встречались редко, раз в год, объединяясь теперь только для таких дел, как укрощение Игната. Разные судьбы, разные интересы. Но мужская дружба остается навсегда.

Они еще не знали, что есть одна вещь, которая ломает все: дружбу, принципы, судьбы. Возносит к небесам и роняет в ад. Изменяет тебя навеки.

Любовь.

Каждому из них только предстояло встретить женщину, рядом с которой они уже не останутся прежними.

Денис, Никита, Вадим и Марина

Отель я выбирала, не глядя, лишь бы в центре и недалеко от места проведения конференции. И чтобы метро рядом. И недорого. А дальше просто ткнула в кнопку «Забронировать», потому что подготовка материалов к конференции и так сожрала три четверти моего мозга и тратить оставшуюся на выбор места, где я буду только ночевать, не хотелось.

Поэтому, конечно, сюрприз в виде пятого этажа без лифта в доме старой застройки был внезапным. Как и полагается сюрпризу. Даже после поезда я едва осилила эти бесконечные лестницы, что со мной будет после насыщенных рабочих дней, думать не хотелось.

На каждом пролете словно в насмешку висели черно-белые фотографии лестниц. Бесконечных, то закручивающихся в спираль, то угловатых, то уходящих в небо.

В последний день прощальная вечеринка длилась до закрытия метро. Наверное, оставшиеся в живых еще пошли куда-то догуливать, я же была уже слишком стара для этого дерьма и мечтала только о белоснежных простынях моего маленького уютного номера. Пусть и придется заплатить сначала подъемом по этой бесконечной лестнице.

Мини-отель был переделан из большой квартиры. Когда-то в ней было пять или шесть комнат, некоторые из которых можно было назвать залами, но потом их разделили фанерными стенами на крошечные комнатушки, некоторым из которых досталось все по половинке окна. Мне понравились широченные подоконники – на них было бы здорово сидеть и курить и смотреть за жизнью на улице. Жаль, я больше не курю. Да и правила поведения в отеле намекали, что номер некурящий. Еще там было написано не шуметь после одиннадцати. Я это точно помнила.