– Итак, Фольксштурм – участники, их адреса, описание преступлений, начиная с последнего эпизода в Колпино. Выкладывай по порядку всю информацию.
Павлюк скорбно вздохнул. В его неподвижных глазах появилось и исчезло что-то по-настоящему страшное.
– У меня есть информация, что уровень состояния равновесия вакуума в районе 984-м по изогнутой траектории секторианта «з» в поле восьмого калибриота является почтовым адресом Земли.
Лицо Гамлета не изменилось, только глаза стали шире.
– Вынужден напомнить о твоих ограниченных возможностях противостоять следствию. Советую тебе подумать об этом. Я вызову тебя в ближайшее время.
Штрум познакомился с Блайвасом, когда тот промышлял по беспределу у себя на районе, на Ржевке-Пороховых. И до сих пор некоторые тамошние кондовые предприниматели платят ему за «крышу» – ну, за защиту от него самого. Они боялись его, когда он в турецкой кожаной куртке носился по району на пацанмобиле – жигулях на ара-тюнинге; сейчас на нём дизайнерская кожа от Ferre а под задницей – Хаммер, и страшно представить, чтоʹ ребята испытывают по отношению к нему в настоящее время. Хотя, положа руку на сердце, тогда он был гораздо страшнее, чем сейчас. Блайвас застрял в ранних 90-х с текущим по губам Амаретто и сейчас в нулевых являл собой средоточие комического зла.
В отличие от него, Штрум сохранял внутреннюю целостность, словно морской камень, который волны бросают о берег, но не раскалывают, а только полируют. С 18 лет Штрум таскался по съемным квартирам, предпочитая менять место жительства где-то раз в два месяца. Он проявлял редкое равнодушие к дорогой одежде, алкоголю, развлечениям, а на то, к чему он привык, денег хватало всегда. Одежда с вещевого рынка, кроме нескольких статусных шмоток правильных брендов, пельменная на районе, простое пиво и обыкновенная водка на вечеринках на съемной квартире. Простые девочки там же – для них он был легендой. Эта жизнь нравилась и была как-то удивительно целостна: всего хватает и ничего лишнего. Можно все бросить в любой момент, и с первой же удачной акции купить чистые джинсы, китайский нож и снять квартиру.
И только сейчас, в 27, он обзавёлся собственным жильём и стал задумываться о накоплениях и о более менее осёдлом образе жизни – у него появилась постоянная девушка, Марианна, которая мало-помалу меняла его мировоззрение.
Штрум подметил перемены у Блайваса и его закадычного товарища Радько, когда они, поднявшись у Коршунова, стали набирать охранников из простых пацанов с окраины, выросших в простых пролетарских семьях, всю жизнь несших на себе клеймо троечников, как и их родители. Чья посредственность была выражена во всем: посредственный район города, серый и унылый, такая же школа посреди панельных пятиэтажек, грязная квартира с ремонтом тридцатилетней давности. С детских лет эти парни знали совершенно точно, что есть два мира: тот, где происходит что-то интересное, красивое и красочное, и мир реальный, грязно-серого цвета, украшенный помойкой во дворе и сломанными качелями. И если вышедшие из тех же мест Штрум, Радько и Блайвас в соответствии со своими ценностными ориентирами ставили задачи и достигали их, брали одну вершину за другой и для них дверь в красивый мир открывалась, являя за собой анфиладу других заманчивых дверей, то для тех простых парней априори всё было недоступно.
И вот этих безропотных хомяков Радько с Блайвасом пользовали самым бессовестным образом. Дело в том, что Коршунов выделял им бюджет на содержание охраны (своих объектов недвижимости, а также свою собственную). Его оторванность от реальной жизни и физическое отсутствие в Петербурге открывало широкий простор для махинаций (он постоянно проживал в Москве а в Питер приезжал по выходным и то не всякий раз). При составлении сметы Радько и Блайвас отталкивались от расценок на услуги высококлассных охранных предприятий, а на самом деле брали на опасную работу неподготовленных ребят на соответствующий оклад. И никогда не заполняли штат на 100 %. Когда приезжал Коршунов, перед ним выстраивали потёмкинские деревни: Радько и Блайвас организовывали массовку совершенно бесплатно, уговаривая реднеков с окраины забесплатно постоять в оцеплении, мол, потом зачтется, может быть когда-то возможно трудоустройство на постоянной основе. Например, Коршунов проводит время в Талионе (дорогое заведение на углу Невского и Мойки). Или в доме на углу Кирпичного переулка и Большой Морской улицы, где живёт его любовница. С шести вечера и до утра. По внутреннему распорядку положено, чтобы вдоль здания от Невского проспекта и до Кирпичного переулка через каждые пять метров стояли профессиональные охранники, то же самое на другом берегу Мойки. На самом деле более менее годные бойцы дежурят возле входа в Талион (или во дворе указанного дома), и Хозяин, выходя из здания имеет возможность лицезреть свою охрану, пройдя несколько метров до своего лимузина. Остальных он не пойдёт проверять, а тем более допрашивать насчёт трудового договора. А этих остальных Блайвас приболтал за уважуху (разницу положил в карман, это является его основном доходом), да им на самом деле за счастье постоять тут ночь, чтобы потом на раёне похвастаться, что охраняли САМОГО Хозяина и видели такие тачки и здоровались за руку с такими людьми, что просто караул. Что характерно, хомячки, пообщавшись со сдувшимися бычарами, всё ещё строившими из себя «бандитов», у себя на раёне сами активно косили под «бандитов» – надевали на себя всё чёрное и напустив на себя неприступный вид, цедили многозначительные фразы. И, окружив себя впечатлительными подростками, рассказывали байки о своих связях с самыми отъявленными преступниками. Но китайские Armani и поддельные «тыщедолларовые» Rado ещё больше подчеркивали убожество этих реднеков, уж лучше бы они носили обычную спортивную одежду.
Читать дальше