Федор Московцев - Темные изумрудные волны

Абхазия

Октябрь 2007 года

…Зеленое с серым… Серое с зеленым… Голову, тяжелую, как обломок скалы, о которую бьются морские волны, наполняли видения. Это были скачущие по горным тропам всадники, это были солдаты в камуфляжной форме, это были палачи и жертвы, хищники и добыча.

Он открыл глаза, пытаясь прогнать остатки ночного кошмара. Видения исчезли. Было раннее утро. Бледная полоска света настойчиво проникала в узкую щель между неплотно прикрытыми шторами, будто маня взбежать по ней навстречу расцветающему утру. Приподнявшись на локте, он посмотрел на детей. Мальчик и девочка, они спали рядом с ним. Девочка была укрыта одеялом, а мальчик спал, раскрывшись, одна ручонка в подсохших ссадинах была сжата в крохотный пухлый кулачок, а другой он обнимал плюшевого мишку.

Он поцеловал детей и накрыл сына одеялом. Потом поднялся, обошел вокруг кровати, приблизился к жене и поцеловал её разметавшиеся кудри. Она открыла глаза, чтобы устремить на него мгновенный взгляд своих лучистых глаз. От этого взгляда он сощурился, словно от солнца.

– Скажи, почему ты с таким фанатизмом стал ездить по утрам на берег? – спросила она.

– Я ненадолго, вот увидишь.

Очарование этого мягкого утра должно было омрачиться отсутствием любимого мужчины. Почему нигде не сказано, что делать с упрямцами?! Но – ничего не поделаешь. Она закрыла глаза и, погружаясь в сон, сказала тихо:

– Туда и обратно. Я жду.

Он кивнул и вышел из спальни. В кабинете, прежде чем одеться, остановился возле большого, в человеческий рост, зеркала. Отражение – высокий стройный блондин с хорошей осанкой, – на какое-то мгновение показалось другим человеком, живущим своей жизнью.

Повернувшись вполоборота, он критически осмотрел свою фигуру.

Этот проклятый живот, – пронеслась в голове беспокойная мысль, – откуда он взялся? Тридцать четыре года – слишком ранний возраст для появления живота. Надо срочно от него избавляться, пока она, – быстрый взгляд в сторону спальни, – не начала дразниться.

– Моя неповторимая, – прошептал он, и счастье заполнило все его существо, отразившись в глазах светлым лучом.

Двойник подмигнул из глубины зеркала, как бы спрашивая: угадай с трех раз, что тебя сегодня ждет?!

Оделся он быстро. Майка и спортивный костюм – что еще нужно? Прошелся по комнате, рассматривая многочисленные предметы, которым пришлось проделать странный, долгий, непростой путь, прежде чем сюда попасть. Вот коллекция масок, взиравших со стены холодными застывшими взглядами. Вот статуэтки – люди, звери, и мифические существа – большие и маленькие, деревянные, бронзовые, гипсовые и мраморные.

Вот три картины – чудища, пожирающие друг друга, морской пейзаж, и венецианский маскарад. Возле последней он остановился. Девушка в белом парике и длинном белом платье, с завязанными глазами, выставив вперед руки, пытается кого-нибудь поймать. Вокруг неё беснуются люди в масках, плащах, куртках, камзолах и диковинных платьях. Контуры двух сплетающихся фигур – изображение, наложенное поверх основного, идущее вторым планом – это события, неизбежно следующие после того, как выбор сделан. Картина называлась «Мы выбираем, нас выбирают».