Андраш Беркеши - Стать человеком

— А вы по любви женились? — спросила Марика.

— Нет, — сказал, словно отрубил, доктор. — Ради карьеры, ради положения... Я мог бы перечислить еще ряд причин, но к любви они не имеют отношения...

— И вы даже не были влюблены? — с удивлением спросила девушка.

— Нет, ни одной минуты. Я заранее взвесил все плюсы и минусы своего брака. Ужасно, конечно, но в то время я считал, что поступаю правильно. — Доктор откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу, в глазах у него появился какой-то странный свет. — Знаете, раньше я был рабочим, точнее, инструментальщиком и очень этого стыдился. Я даже старался не ходить вместе с рабочими. Искал знакомств только среди интеллигенции и сам страстно мечтал стать интеллигентом. — Доктор улыбнулся: — И почему это я вдруг так разоткровенничался с вами? Ничего подобного я еще ни одному человеку не рассказывал. Правда, вы завтра уезжаете и, следовательно, увезете мою тайну с собой. Может, поэтому я вам все это и говорю?

Родители мои тоже были рабочими, к тому же людьми довольно пожилыми. Я поздно у них родился. Видел, как они живут, и, естественно, захотел жить по-другому. Познакомился даже с рабочими, которые занимались политикой, но они мне почему-то не понравились. Парнем я был видным, так как родители не жалели денег, чтобы я мог приобрести хорошую специальность, красиво одеваться. Девушки из интеллигентных семей охотно ходили со мной на танцы, но когда узнавали, что я рабочий... Для них человек начинался с аттестата зрелости. Понял я это быстро, и это открытие меня, конечно, не обрадовало. И тогда я начал учиться.

Когда я окончил гимназию, кончилась и война. Потом я поступил в институт, причем довольно легко, так как происходил из рабочих. Учась в институте, познакомился с дочерью профессора. В то время дули уже другие ветры и никого не интересовало мое происхождение, я был студентом медицинского института, и этого оказалось вполне достаточно. Только позже я узнал, что профессору мое рабочее происхождение нисколько не мешало. Когда я заметил, что нравлюсь его дочке, у меня появилась идея. Конечно, я мог бы сделать карьеру и на политическом поприще, стоило только вступить в какую-нибудь молодежную организацию, ведь я был выходцем из рабочих, но меня это не прельщало. Я предпочел свой путь...

Мои мечты осуществились. Однако я вдруг почувствовал себя человеком, забравшимся в одиночку на недоступную вершину. Жену свою я не любил, ее родители и все их окружение словно не замечали, что я стал интеллигентом, они по-прежнему не считались со мной, да и знакомые рабочие никак не могли понять, почему я так тяготею к ним. Постепенно я пришел к выводу, что у меня нет твердой почвы под ногами. Мировоззрение жены и ее окружения оставалось для меня чужим, а я сам стал чужим для своей среды. Довольно долгое время я находился в таком положении, пока наконец не понял, что я всего-навсего жалкий карьерист, к тому же еще опоздавший сделать карьеру. Мир для меня словно перевернулся. Мне стало стыдно за себя. И тогда я решил, что пора начинать новую жизнь. Я оставил семью и уехал врачевать в провинцию... — Доктор встал и, подойдя к шкафу, достал бутылку коньяка: — Выпьете немного?

— Спасибо, я не пью, — ответила Марика, внимательно наблюдая за каждым его движением, и вдруг спросила: — Действительно, почему вы так разоткровенничались со мной? Ведь мы с вами только познакомились, прошло немногим более часа.

Доктор наполнил свою рюмку и заткнул бутылку пробкой. Поднеся рюмку к губам, он спросил:

— Почему? Почему я так откровенен с вами? — Он выпил содержимое рюмки, и лицо его исказила гримаса: видимо, коньяк ему не понравился. Потом оперся руками о стол и сказал: — Вероятно, потому, что вот уже год, как я знаю вас. С тех пор как приехал сюда.

— Знаете? Каким образом?

— Это не имеет значения. — Доктор пригладил рукой свою бородку. — Я не верю в бога, но склонен верить в судьбу. Когда я в первый раз увидел вашу фотографию, то сразу же сказал себе: «Мне нравится эта девушка, и я чувствую, что мы с ней обязательно встретимся и даже подружимся».

Марика слушала тихий голос доктора, и у нее самой появилось такое ощущение, будто она давно знакома с ним.

— И кто же вам показывал мою фотографию?

Шюки промолчал. Он снова наполнил рюмку и выпил.

И тут в дверь кто-то позвонил. Доктор и Марика переглянулись, а он, казалось, даже несколько смутился. Потом посмотрел на часы и сказал:

— Извините, я на минутку отлучусь.