Андраш Беркеши - Стать человеком

— Он может поцеловать любую девушку.

Эндре сначала решил, что неправильно понял бледного парня, и смущенно посмотрел на него.

— И ты можешь принять участие в нашей игре. Если победишь, имеешь право целовать хоть Бланку, хоть Дьерди.

Эндре вытаращил удивленные глаза. Он всегда с отвращением относился к подобным играм и, хотя не считал себя ханжой, не любил беседовать о подобных вещах.

Эндре задумался: что же ему теперь делать? Встать и молча удалиться? Или потребовать от Дьерди объяснений? «Ни к чему это», — решил наконец он и, не сказав никому ни слова, вышел в прихожую. Потом он услышал, как вскочила Дьерди, как стремительно выбежала вслед за ним.

— Ты куда?! — крикнула она и схватила его за руку.

Эндре смерил ее презрительным взглядом:

— Пойду поищу более приличное место. — Он сорвал с вешалки шинель. — Сколько я тебе должен?

— Что с тобой, Банди? — Девушка подошла к нему поближе, на лице ее отразилось замешательство, и она произнесла почти шепотом: — Ты не так понял...

— Я все прекрасно понял. Сказал бы я тебе, что обо всем этом думаю, да воспитание не позволяет. — Он схватил девушку за руку и с такой силой стиснул ее, что Дьерди застонала от боли. — Устроила из своего дома черт знает что! Что с тобой происходит? Соревнование в три круга... Уж не сошла ли ты с ума? — Он внезапно замолчал, заметив в дверях Балинта, а позади него — длинноволосого Кешерю.

— Что случилось, храбрый витязь? — поинтересовался длинноволосый. — Ты выскочил из комнаты стремительнее, чем полководец Миклош Зрини из Сигетвара...

Эндре выпустил руку девушки и, бросив шинель на ящик для угля, шагнул навстречу парням. Оттолкнув Балинта, он остановился перед Кешерю:

— Послушай ты, паскудник, я набью тебе рожу, если ты вымолвишь еще хоть слово! — Он занес было руку для удара, но Балинт успел схватить его за запястье:

— Ребята, не станете же вы драться в квартире? — Он посмотрел на Кешерю и почти спокойным тоном продолжал: — Не кипятись, Дюри, и не валяй дурака: Варьяш за несколько секунд положит тебя на обе лопатки. А у меня в данный момент нет желания драться, следовательно, я не смогу защитить тебя. Без моей же поддержки, дружище, твои шансы равны нулю.

— Отпусти меня! — потребовал Эндре.

Рыжеволосый отпустил руку солдата.

— Но только не драться! Культурным людям так вести себя не подобает.

— А ты считаешь себя культурным человеком?

— Почему бы и нет? Правда, когда меня сильно рассердят, я забываю об этом, но даже в этом случае я слежу за тем, чтобы физиономия моего противника была разбита культурно. Хотя, откровенно говоря, я не сторонник насильственных методов. Ненавижу всякое насилие...

— А я тебя! — выпалил Эндре.

— Ай, не надо так говорить...

— Хватит вам, ребята! — попыталась вмешаться Дьерди, становясь между ними. — Фери, шел бы ты лучше домой, да и вы тоже...

— Брось, Дьерди. Почему это я должен идти домой, если прекрасно чувствую себя в твоем доме? — Он посмотрел на часы: — Сейчас только пять. Через каких-нибудь полчаса подойдут остальные ребята. Не можем же мы обмануть десять человек. Подумай хорошенько. Мы в долг залезли, лишь бы устроить этот вечер, накупили всего. Где же мы все это будем есть и пить? Не на лестничной же клетке, а? И потом, ты сама нас пригласила...

— Не беспокойтесь, — прервал его Эндре и, повернувшись кругом, схватил шинель и начал одеваться.

«Какой же я, по сути дела, отвратительный тип! — мысленно ругал он себя. — Только и умею, что кричать. Устроил скандал, а сам струсил перед этим нахалом с бледным лицом. Надо мной же теперь смеяться будут...»

Он не спеша застегивал пуговицы шинели, в душе все еще надеясь, что Дьерди начнет его удерживать. Однако она не двигалась с места, не зная, на что решиться. Выгнать Балинта она не могла, так как тот наверняка обиделся бы, но ей было жаль и Эндре, ведь он пришел к ней, чтобы хоть немного забыться, успокоиться... Ей бы еще месяц назад следовало написать Эндре, что она по уши влюбилась в Балинта, а он, если пожелает, может поухаживать за Бланкой... Низко опустив голову, Дьерди повернулась и ушла в комнату.

Парни остались в прихожей одни. Эндре посмотрел вслед уходившей девушке и почувствовал, как в душе у него поднимается волна отвращения. В то же время ему было стыдно за себя, за то, что он испугался этого высокого парня, силу которого успел оценить по первому рукопожатию.

— Вот так-то, Банди Варьяш!. — вздохнул Балинт. — Женщины — существа непостижимые, и, следовательно, из-за них нет смысла прибегать к насилию. Они не только глупы, но и, как говорят в народе, ветрены. Когда меня призовут в солдаты, то, вероятно, и со мной произойдет то же самое. Мужчины в подобных случаях говорят: «Ничего, пройдет время — все забудется...»