Андраш Беркеши - Стать человеком

— И разбилась?

— Нет, не разбилась, но на всю жизнь осталась калекой. С тех пор она прикована к инвалидной коляске. Страшное зрелище: на удивление красивое лицо и изуродованное тело...

— Да, это ужасно.

— Я бы не стала расставаться с жизнью из-за несчастной любви. И вовсе не потому, что я труслива, а потому, что этим ничего не изменишь. Но если бы я в кого-нибудь безумно влюбилась, то, наверное, смогла бы...

— Вы сами себе противоречите.

— Я бы умерла не потому, что меня оставил возлюбленный, а... Вот мы и пришли.

Эндре остановился и только теперь заметил ухоженный сад.

— Это и есть мои владения, — с гордостью произнесла Марика.

— Вы сами ухаживаете за садом? — поинтересовался юноша, пока она доставала ключ из сумочки.

— Мне помогает дядюшка Лайош. За фруктовыми деревьями ухаживает он, а за цветами — я. Проходите...

Пока Марика накрывала на стол и подогревала обед, Эндре внимательно осмотрел со вкусом обставленную квартиру, а затем подошел к окну, отодвинул занавеску и выглянул в сад. «А здесь и от любопытных взглядов можно укрыться», — подумал он. С двух сторон сад был обнесен высокой каменной оградой, вдоль которой росли развесистые кусты сирени. С улицы во двор заглянуть было невозможно, а со стороны ельника можно было увидеть разве что калитку.

— И вы не боитесь жить здесь в одиночестве? — спросил Эндре. — Хотя бы собаку завели...

Марика в этот момент расставляла на столе тарелки.

— А чего мне бояться? Люди ко мне хорошо относятся. Садитесь... Не знаю только, понравится ли вам моя стряпня.

Они сели за стол. Ели молча, сосредоточенно. Чувствовалось, что оба смущены.

— Вам налить еще супа? — предложила Марика, но Эндре лишь покачал головой и посетовал:

— Надо было по пути бутылочку вина или хотя бы пива прихватить...

— Обойдетесь и водичкой... — Она налила воды из кувшина и улыбнулась: — Наше здоровье! Вообще-то мне нельзя пить: я быстро пьянею, у меня начинает болеть голова, я чувствую себя такой несчастной, что даже плакать хочется. Ненавижу себя за эту чувствительность, ну как декадентка какая-нибудь...

— Я тоже не терплю пьяных.

Марика пошла на кухню мыть посуду. Эндре последовал за ней.

— Вам помочь? — предложил он.

— Ни в коем случае!

— Я прекрасно вытираю посуду.

— Это не мужская работа.

— Хорошо, если бы вы написали об этом министру обороны, — пошутил Эндре.

Он уселся на табурет, прислонился спиной к стене и залюбовался девушкой, освещенной косыми солнечными лучами, пробивавшимися в окошко. «Такую девушку я смог бы полюбить по-настоящему, — думал он. — И зажили бы мы с ней в этом уютном домике...»

— Почему вы молчите? — спросила, обернувшись, Марика.

— Не люблю много разговаривать.

— Не хотите обнародовать свои мысли, не так ли?

— Вообще-то да. Человек, собственно, свободен до тех пор, пока он способен мыслить. У него все можно отобрать, но только не мысли... не способность мыслить...

— Это не совсем так. — Марика поставила тарелку на стол. — Мысли человека, как мне кажется, не могут не зависеть от окружающего его мира. Можно привести много примеров, когда одни люди искажали мысли других. Мысль нельзя долго держать в самом себе. Она должна быть высказана. Нечто подобное писал ваш отец в одной из своих книг. И я считаю, что он прав. У него же я нашла довольно подробное описание диалектики мышления. Это место мне пришлось перечитать раз пять, пока я все поняла. «Искусство, — пишет ваш отец, — есть не что иное, как стремление мысли к ее проявлению в самых различных формах. Поистине талантливое произведение искусства живет до тех пор, пока высказанная в нем мысль или же мысли ищут и находят отклик в сердцах людей. Не будучи воспринятыми другими людьми, они умирают. Человек живет для того, чтобы мыслить, и мыслит для того, чтобы жить...» Хорошо я выучила цитату?

— Превосходно, — ответил Эндре. — С вами нелегко спорить, у вас, так сказать, философский склад ума. Но мне не нравится, когда женщины начинают философствовать.

— Я и не философствую вовсе, — возразила Марика, выливая в раковину грязную воду. — Только не люблю, когда простые вещи искусственно усложняют. По моему мнению, жизнь должна быть простой и естественной. — Вытерев руки полотенцем, она оперлась о стол: — Конечно, я знаю, что не самая красивая и не самая умная. Но я знаю также, что на свете не бывает чудес, знаю, что любые мечты должны иметь под собой какие-то реальные основания. Я, например, понимаю, что не каждая девушка может жить в столице, что кому-то надо жить и в провинции. И если я не хочу чувствовать себя несчастной, то не должна попусту мечтать о Будапеште, а должна искать свое счастье здесь, в провинции. Известно мне и то, что необыкновенных людей на свете очень мало. Следовательно, не стоит мечтать о каком-то необыкновенном муже. Я могла бы привести множество факторов, с которыми современная девушка безусловно должна считаться, если она не глупа. Однако я не стану перечислять их... Теперь я пойду приму душ, а вы пока отдохните или займитесь чем-нибудь...