Фэй Уэлдон - Расщепление. Беда

— Непонятно, почему. Или у мужчин это иначе?

— Ты сегодня какая-то резкая и раздраженная, Анетта, — сказал Спайсер. — Я бы сформулировал по-другому: мужчины в отличие от женщин не обращаются к психотерапевтам по пустяковому поводу. Рея Маркс — последовательница Юнга, трансценденталистка. А ее муж Герман Маркс — эклектик, бехевиорист. Я ищу помощи у нее, ты — у него. Как прошел твой визит на этот раз?

— Не вполне благополучно, — ответила Анетта. — К сожалению, доктор Маркс мне не особенно нравится. Я, наверно, больше к нему не пойду.

— Ну вот, здравствуйте, — вздохнул Спайсер. — Сплошные капризы и фантазии. То пойду, то не пойду. Ты не способна держаться одной определенной линии поведения, Анетта. Не можешь взять себя в руки даже ради благополучия нашего будущего ребенка.

— Спайсер, что ты говоришь?!

— Если ты намерена скандалить, нет ни малейшего смысла тебе звонить.

В трубке раздались гудки. Спайсер отключился. Анетта нажала желтую кнопку, чтобы не расходовать зря батарею. Потом села. Посмотрела на свои лодыжки: они заметно отекли. Анетта скинула туфли. Опять зазвонил телефон.

— С пайсер?

— Нет, это я, миссис Хоррокс, — ответил голос Венди. — Мистер Хоррокс просил вам передать, что он, к сожалению, должен был спешно уйти, и велел напомнить, чтобы вы не откладывая позвонили мистеру Громбеку. Вами интересуется Опра Уинфрей, и ему нужно, чтобы вы срочно сказали, что им ответить.

— Опра Уинфрей? Из американской телепередачи?

— Да. Она делает у нас серию передач о писательницах разных стран.

— Удивительно! Зачем я-то им понадобилась?

— Не знаю, миссис Хоррокс. Но мистер Хоррокс просил, чтобы вы позвонили мистеру Громбеку. Правда чудесно?

— Д-да, наверно. Могу я поговорить со Спайсером?

— У него совещание. Я всегда смотрю передачи Опры Уинфрей, когда болею и сижу дома, правда, это случается нечасто. Мистер Хоррокс говорит, что понятия не имеет, кто она такая, но я думаю, он прекрасно знает. Все знают. Я должна бежать!

— Э рни?

— Слава Богу, ты наконец позвонила, Анетта, — обрадовался Эрни Громбек. — Где ты была? Где вы, домашние хозяйки, можете пропадать? Я даже забеспокоился. Казалось бы, сиди дома, отдыхай.

— Представь себе, — ответила Анетта, — я ушла из дома и подверглась непристойным приставаниям полоумного психотерапевта.

— О таких случаях сейчас много говорят, — сказал Эрни Громбек. — Любой может прослушать курс по выходным дням и завести собственный психотерапевтический кабинет. А то даже и вообще безо всякого курса. Марион подумывает открыть консультацию.

— Не может быть!

— Грозится, что откроет. Но хватит про Марион. Ты-то в порядке?

— Более или менее.

— Не пострадала?

— Да нет вроде. До изнасилования дело не дошло.

— Спайсер мне ничего не говорил, — с сомнением произнес Эрни.

— А Спайсер не знает.

— Странные у вас со Спайсером отношения.

— Прекрасные отношения, — сразу же возразила Анетта. — Мы очень близки и очень любим друг друга.

— Ясно, — проговорил Эрни после минутного молчания. — Опра Уинфрей хочет, чтобы ты приняла участие в ее передаче на будущей неделе. Что уж там она понимает в литературе, не знаю, но для реализации это будет полезно.

— Но, Эрни…

— Послушай, сейчас для книгоиздательства трудные времена. Это первый роман. Если ты пренебрежешь ее шоу, ты окажешь «Громбеку, Литтлу и Пичу» дурную услугу. И себе тоже. Мне сдается, что тебе сейчас всякая поддержка будет кстати.

— Но почему кого-то могла заинтересовать книга под названием «Люцифетта поверженная»?

— В библиографическом бюро откопали напечатанную какое-то время назад рецензию «Архетип супружеского скандала; Бог и Люцифетта», и подзаголовок: «Лилит в новом обличье».

— Почему я не видела этой рецензии?

— Потому что она была напечатана в каком-то дурацком журнале оккультного направления, — ответил Эрни Громбек. — Уинфрей, наверно, раздобыла гранки. Не исключено, что через Марион. Марион участвует в их тусовке, занимается в группе «Открой самого себя»; на телевидении многие этим увлекаются. А меня они бесят. Я, кажется, остался единственным разумным человеком во Вселенной, у всех прочих мозги набекрень. Я лично уж скорее поверю какому-нибудь раввину, только они тоже теперь глядят в хрустальный шар и гадают о судьбе по звездам.

— «Люцифетта поверженная» к звездам отношения не имеет, — сказала Анетта.

— Теперь, дорогая, все имеет отношение к космосу. А я и рад. На этой новой моде можно неплохо заработать.