Дмитрий Липскеров - Сорок лет Чанчжоэ

– А поступки где твои? – не унимался Ловохишвили.

– Поступки будут.

– Приходи сегодня в храм, – наказал настоятель.

– Приду, – пообещал Абали.

Отец-пустынник сдержал свое слово и на закате пришел в чанчжоэйский храм.

– Надо бы тебе имя другое выбрать, – сказал митрополит.

– Зачем? – удивился хозяин гостиницы.

– Православное имя тебе надобно.

– А чем мое плохо?

– Не понимаешь ты своей ответственности перед городом! – посетовал посланник Папы. – Ты первый житель города! Ты русский отец-пустынник! Ты история русского города Чанчжоэ! Твое имя останется в памяти человеческой на века!.. – Ловохишвили понизил голос до шепота: – Боюсь, что после смерти твоей мусульма не оспорят право русского человека владеть этим городом! И приведут доводы, что, мол, ты специально был послан в эти степи, дабы организовать новый город под оком Аллаха – мусульманский город. Понимаешь?

– Понимаю, – шепотом ответил Абали.

– Придут орды фанатиков и сотрут с лица земли, что нами построено было! Женщин изнасилуют!..

– А что делать? – с ужасом спросил Мохамед.

– Имя менять надо. На православное. Согласен?

Первый житель пожал плечами.

– Надо так надо. Ничего не поделаешь.

– Ну вот и хорошо, – обрадовался митрополит. – Какое хочешь? Хочешь, Еремеем наречем, а хочешь – Степаном?

– Да не ахти имена какие! – Абали подумал. – Другие давайте.

– Как тебе – Елизар?

– А еще?

– Может быть, Самуил?

– Нет.

– В самом деле, разборчивый ты какой-то! – рассердился Ловохишвили. – Имена ему не нравятся!.. Выбирай скорее! – И предложил: – Иван?

– Игнат?

– Ох…

– Булат?

– Не нравится… А можно, я сам имя сочиню? – спросил Мохамед.

– Сам? – удивился митрополит.

– В русском духе.

– В русском духе?.. Ну что ж, попробуй…

Пустынник задумался на полчаса, а потом сказал:

– Хочу быть Лазорихием!

– Лазорихием… – пожевал на языке посланник Папы. – Лазорихий… А что?..

Ничего имя… Лазорихий… Будь по-твоему! Отныне будешь зваться ты не Мохамедом Абали, а Лазорихием! Так и запишем в святцы!

– А фамилия? – поинтересовался новоиспеченный Лазорихий.

– А первому жителю фамилия не нужна! Ты миф!..

Таким образом и произошел Лазорихий, а землянка отца-пустынника благодаря материнской заботе переродилась в гостиницу.

В конце третьего года существования Чанчжоэ в городе появился мужчина приятной наружности. Обут он был в лаковые сапоги, затянут в кожаную жилетку, а на голове его, на черных как смоль волосах, была надета красно-зеленая жокейская шапочка. Надо отметить, что мужчина прибыл в город не пешим, а красиво восседал в дорогом седле на спине длинноногого жеребца, фыркающего то одной ноздрей, то другой. От инкрустированного серебром седла тянулась веревка, и кончалась она узлом на уздечке такой же породистой, как и жеребец, кобылы, следующей в связке.

– Белецкий, – представился мужчина приятной наружности каменщику Персику, мостящему в этот час дорогу. – Где я могу остановиться?

– В гостинице, – ответил Персик.

– У вас и гостиница есть?

– А как же! Вон там, – указал каменщик.

Белецкий проехал в указанном направлении и действительно обнаружил четырехэтажную гостиницу, в дверях которой его встретил приветливый хозяин.

– Добро пожаловать!

Белецкий спешился и, привязав лошадей к коновязи, поднялся по ступенькам к регистрационному бюро.

– Лазорихий, – представился хозяин.

– Белецкий.

– Надолго к нам?

– Навсегда.

– Это хорошо, – обрадовался пустынник и вытащил из папки регистрационный бланк. – Имя, фамилия?

– Белецкий Алексей.

– Сколько лет?

– Тридцать один.

– Род занятий?

– Развожу лошадей.

– Как это хорошо! – воскликнул Лазорихий. – Как это замечательно!

– Что же в этом особенного? – удивился Белецкий.

– А то, что в нашем городе еще никто не разводит лошадей. У нас город безлошадный.

Белецкий улыбнулся и спросил:

– А с девушками как?

– С девушками? – переспросил Лазорихий и сам задумался, как в городе обстоит дело с девушками и вообще с женским полом. – С девушками плохо. Девушек нет.

– Как нет? – Белецкий удивился еще больше.

– Вы понимаете, – принялся разъяснять хозяин гостиницы, поднимаясь по лестнице к апартаментам приезжего. – Город у нас молодой, даже юный, можно сказать. В городе есть женщины и подростки, а вот девушки пока еще не успели вырасти. – Лазорихий вставил ключ в замочную скважину, повернул его дважды и распахнул перед гостем дверь. – Но они обязательно вырастут.