Дмитрий Леонтьев - Охотники за удачей

— Конечно же нет. Будешь вести себя паинькой, не только она, а все живы-здоровы останутся, — пообещал бандит. — Ну так что, договорились? Подписываем?

— Да, — тихо сказала Бородинская, — Я все сделаю. Только ребенка отпустите.

— Сейчас пусть отпустят! — крикнула Сидоровская, и тут же подскочивший Смокотин наотмашь ударил ее по щеке:

— Заткнись, стерва!

— Сейчас отпустите, — потребовала опомнившаяся Бородинская. — Сейчас! Иначе ничего не подпишу!

— Подпишешь! — сквозь зубы пообещал Смокотин. — Сейчас мы твое отродье сюда притащим и на части рвать будем. Так ты не только подпишешь, но и на коленях умолять будешь, чтобы мы согласились тебя к нотариусу отвезти… Ведите ребенка!

— Я подпишу! — крикнула Бородинская, — Не надо! Я подпишу! Все подпишу!

— Убьют они нас, Таня, — с трудом выдавливая слова, сказала Сидоровская. — Убьют, как только ты подпишешь…

— Пусть убьют, но хоть мучить не будут, — ответила Бородинская. — Не могу я все это переносить… А может быть, хоть ребеночка пожалеют. Ведь пожалеете? Люди вы или нет?!

— Конечно, пожалеем, — улыбнулся Смокотин. — Я же обещал… Развяжите ее и приведите в нормальный вид. Нам с ней еще через весь город тащиться… А ты, мамаша, слушай сюда. Сейчас мы поедем к нотариусу. Твои дочь и сестра останутся здесь, с моими людьми. Если будешь вести себя паинькой, ничего с ними не случится, и через два часа ты снова их увидишь. Радиотелефон у меня будет постоянно включен, и если что-то пойдет не так, мне будет достаточно сказать всего одно слово. Понимаешь — одно слово, и им конец… У нотариуса будут посторонние люди. Ты будешь шутить с ними, болтать о пустяках, в общем, сделаешь вид, что жизнерадостна и счастлива от предстоящей сделки. Ты уж постарайся сыграть это хорошо. От твоих актерских способностей будет зависеть жизнь твоей семьи. Никаких истерик, никаких ошибок, никаких обмороков, даже бледности быть не должно. Сейчас пойдешь к себе в комнату и намалюешь себе на физиономии такой вернисаж, что даже я должен удивиться — какая ты красивая и счастливая. Выполнишь наши условия и подпишешь документы — отпустим. А раны… Они быстро заживут…

— Не слушай его, — крикнула Сидоровская, — врет он все! Людей по дороге крикни! Тогда они точно с тобой ничего сделать не смогут! Может, и нас тогда спасут. Побоятся они на себя заведомо известное…

— Уведите эту стерву, пока я ей шею не свернул! — приказал Смокотин. — Заприте ее с девчонкой… А ты, радость моя, не слушай ее. У нее со страху мозги потекли. Ты о дочери думай. Если тебе ее жизнь дорога — сделаешь все, как я сказал. Иди, приводи себя в порядок, нам ехать пора… Юрик, проводи ее и присмотри.

Насмерть перепуганную Бородинскую увели, а Сидоровскую, не в силах идти самостоятельно, за волосы оттащили в соседнюю комнату, где уже сидела шестилетняя дочь Бородинской, и заперли там. Посмотрев на наручные часы, Смокотин раздосадованно покачал головой и пожаловался Миронову:

— Весь график из-за этой стервы насмарку. Да еще следы из-за ее упрямства оставить пришлось, которые теперь на разбойничков не спишешь… Надо с шефом посоветоваться, — он набрал номер Шерстнева и, когда в трубке радиотелефона послышался его голос, отчитался: — Первая часть концерта прошла нормально, готовы приступить к просмотру второй части. Директриса на все согласна, через полчаса документы будут подписаны. Но есть маленькая накладка. Приехала ее заместительница… Да-да, та самая… Пришлось и ее подписывать. Столько нервов потратили, пока контракт подписали, столько ручек сломали… Я даже подумываю, не изменить ли нам первоначальный контракт, точнее его последние пункты?.. Так… Так… Хорошо, шеф, все сделаем в лучшем виде. По окончании отзвонимся.

Он отключил радиотелефон и сообщил Миронову:

— Небольшие изменения. Шеф согласен, что инсценировать ограбление теперь слишком рискованно. Придется валить все на «несчастный случай». Придется жечь дом. Такой «пионерский костер» устроим, что только одни косточки и останутся, а по ним много не определишь. Шеф обещал поговорить с полковником Бородиным, чтобы тот проконтролировал «проверку происшествия». Полковник — дешевка, много не запросит. От силы — червонец «зеленью». А мы спокойно спать сможем. Бабы неосторожно с огнем обращались, камин не так разожгли, а выскочить вовремя и не успели…

Миронов долго думал, морща лоб, потом уточнил:

— Это что — всех? И девчонку тоже?

— Ну ты и тугодум! — рассмеялся Смокотин. — Конечно, всех! Как же иначе? Как ты объяснишь тот факт, что все сгорели, а она спаслась? Да и не такая уж она маленькая, соображает, что к чему. «Добрым дяденькам» из угрозыска быстро расскажет, как дело было, и тогда нас уже ни Шерстнев, ни Бородин, ни сам сатана не спасет. Убирать всех нужно, чтобы спать спокойно… До нашего возвращения присмотришь за ними, глаз с них не спускай…