Джойс Оутс - Блондинка. Том II

Ходили слухи, что между Мэрилин доктором Феллом «что-то было». Мы слышали, как эти двое хихикают в гримерной, и дверь туда была заперта.

НЕ БЕСПОКОИТЬ.

Ходили слухи, что между Мэрилин В. «что-то было». Мы слышали, как В. клянет ее на чем свет стоит, причем не только в лицо, но и в удаляющуюся ее спину. Он пытался дозвониться ей по телефону, когда она опаздывала на съемки или не являлась вовсе. Пытался, но не мог. Иногда она могла опоздать на целых пять или шесть часов или же вовсе не приходила. В. с этим самым «Некоторые любят погорячей» чуть не свихнулся, прямо до истерики доходил. Одного из нас, помощников В., посылали за ней в трейлер (съемки тогда проводились на натуре, на Коронадо-Бич, должном изображать Флориду). Шугар Кейн сидела в трейлере, полностью загримированная и одетая к съемкам, а костюм ее представлял собой купальник, она была готова вот уже час или два, а мы ее ждали, а она тем временем торчала в своем трейлере и что-то читала, быстро и лихорадочно перелистывая страницы. Кажется, читала она какую-то научную фантастику под названием «Происхождение видов»; помощник В. говорил ей:

— Мисс Монро! А В. вас давно дожидается. — Мэрилин, не отрывая глаз от этой своей книжки, отвечала:

— Скажи этому В., пусть идет к такой-то матери!

Старт старлетки. Монро была особа практичная и хитрая. Поделила все свои многочисленные рецепты (на бензедрин, декседрин, мильтаун, дексамил, секонал, нембутал и прочее) между несколькими аптеками в Голливуде и Беверли — Хиллз, как поделила себя одновременно между несколькими врачами, даже не подозревавшими о существовании друг друга (по крайней мере именно так они уверяли после ее смерти). Но любимой ее аптекой, об этом она постоянно упоминала в интервью, всегда оставалась аптека Шваба. «Та самая, куда Мэрилин захаживала еще старлеткой, а Ричард Уидмарк пялился на ее задницу».

Не милашка Шугар Кейн, но бродяжка Роза распростерлась голая и томная на измятых простынях неприбранной постели в дешевеньком мотельчике «Сансет Хонимун», что неподалеку от автомагистрали Вентура. Роза зевала и расчесывала падающие на лицо выбеленные перекисью платиновые волосы. Этот мечтательный взгляд женщины, которая только что была с мужчиной, причем не важно, что этот самый мужчина проделывал с ней или она с ним; не важно, что она чувствовала или притворялась, что чувствует. Или что будет сонно вспоминать через несколько часов уже в своей постели, в своем доме.

В смежной с комнатой ванной — мужчина. Он тоже голый и шумно писает в унитаз, а дверь в ванную полуоткрыта. Но Роза уже успела включить телевизор и смотрит, как светлеет экран и на нем проступает лицо улыбающейся белокурой девушки, фотомодели двадцати двух лет, обитательницы Западного Голливуда, тело которой было найдено в кювете рядом с железнодорожной насыпью, в восточном районе Лос-Анджелеса. Она была задушена подверглась сексуальному насилию, ее не могли найти несколько дней. Роза смотрит на улыбающуюся блондинку и улыбается сама. Роза всегда улыбается, если нервничает или смущена чем-то. Улыбка дает время подумать. Помогает забыть о том парне.

Но что это? Чья-то жестокая шутка? Блондинка на экране — Норма Джин. В том возрасте. Должно быть, это Отго Эсе передал им снимок Нормы Джин.

А они дали той, мертвой, девушке другое имя. И на самом деле звали ее вовсе не Нормой Джин ни одним из других ее имен.

— О Господи Боже, помоги нам всем!

Но тут ей приходит в голову мысль. Теперь она знает, кто она такая. Она — тело в морге.

И писающий в ванной мужчина, кем бы он там ни был, не разделит с ней ни новостей об убийстве, ни этого потрясающего открытия.

Мужчина, которого она подцепила у Шваба за завтраком по сентиментальным соображениям. Хотя с таким лицом и плотным неуклюжим телосложением он вряд ли мог быть актером. Кто он, она не знала да и не интересовалась. Он не признал в ней ни Розу Лумис, ни даже Монро, просто в тот день она не была «Монро». И вот теперь он стоял в ванной и пил воду, шумно хлеставшую из обоих кранов, и говорил с ней неожиданно высоким и громким, каким-то неестественным голосом, каким говорят на ТВ. Впрочем, она не прислушивалась, что он там говорит. То был очередной пустой диалог из фильма, способ заполнить образовавшийся в сцене вакуум. Или же она уже прогнала этого парня, и шум воды, хлещущей из кранов, и клекот водопровода доносились из соседнего номера? Нет, он все еще там, широкоплечий, с веснушчатой спиной, точно вся она у него испачкана в песке. Она может спросить его имя, и он ответит, и она тут же забудет и смущенно спросит еще раз и не вспомнит потом. Может сказать ему: А меня звать Роза Лумис. Или же Норма