Джойс Оутс - Блондинка. Том II

А Уайти сосредоточенно-мрачно, но без всякой видимой спешки начал свой ритуал с самого начала, с наложения стягивающих средств и увлажнителей. Затем смазал кожу кремом под макияж и взялся за кисточки, тени для глаз, карандаш для глаз, тушь, сиреневато-красную губную помаду, специально подобранную для Шугар Кейн, поскольку фильм должен был быть черно-белым, а потому трудно было подчеркнуть все ее достоинства.

Шло время, и постепенно в зеркалах начал вырисовываться незаконченный, но уже знакомый образ. Вот он отразился всего лишь в сиянии слегка сощуренного глаза, затем в изгибе губ — о, эта сводящая с ума, дразнящая сексуальная улыбка! А вот на нежной щечке появилась и черная мушка, но только уже не в левом уголке ее накрашенного рта, а примерно на дюйм ниже, под пухлой губкой; именно таким было задумано личико Шугар Кейн, оно должно было немного отличаться от всех предшествующих лиц Монро в более ранних фильмах. Тут оба — и госпожа, и ее слуга — испытали легкий прилив возбуждения. «Она идет! Она уже почти здесь! Мэрилин!» Напряжение напоминало затишье перед бурей или ощущение, наступающее после первых толчков землетрясения, к которому примешивается ожидание следующего толчка, очередного всплеска. И вот наконец Уайти жестом истинного фокусника причесал, подправил и очертил дугообразные коричневые бровки, столь эффектно контрастирующие с платиновыми волосами. И вопреки всем страхам Нищенки-служанки в зеркале возникло прелестное улыбающееся лицо, самое красивое из лиц, которые она когда-либо видела, не личико, а просто чудо. Лицо Прекрасной Принцессы.

Легендарному Уайти Монро надарила целую кучу подарков, но больше всего ценил он золотую заколку для галстука в виде сердечка с выгравированной на нем надписью:

УАЙТИ С ЛЮБОВЬЮ ПОКА Я ЕЩЕ ТЕПЛЕНЬКАЯ!

МЭРИЛИН

Прямо мухи, слетающиеся на все сладкое липкое, — вот кого больше всего напоминали женщины, взгляды которых неизбежно притягивал К. Актер, неотразимый красавчик, одетый женщиной в фильме «Некоторые любят погорячей», но даже в дамском платье К. был красив и ничуть не смешон, как можно было бы ожидать. Вечно угрюмый К. К. - возмездие Шугар Кейн. У К. было слишком много женщин. Он обожрался ими, от них его тянуло блевать. Монро в глазах К. выглядела не более соблазнительной, чем свежая рвота на полу. Когда К. целовал Монро, во рту у нее появлялся привкус горького миндаля, и она в страхе отталкивала его и убегала со съемочной площадки, уверяя, что он ее отравил. «Да у него на губах яд!» — такие, во всяком случае, ходили слухи. К. не оставался в долгу, и уже на первых предварительных встречах подшучивал над Монро, поддразнивал ее, а темой шуток служили предстоящие им любовные сцены, которых, кстати, в фильме было предостаточно. Так, в одной довольно длинной сцене на борту яхты К. лежал на спине, притворяясь импотентом, а Шугар Кейн, навалившись на него сверху, целовала и обнимала его, терлась об него всем телом, чтобы «пробудить к жизни». Сцену удалось спасти от цензуры только под тем предлогом, что она была комической, фарсом, а не отображением реальности.

Во время одной из первых предварительных встреч Монро понравилась К., и никто не мог предположить, какое разочарование ожидает их обоих. Только одну из их совместных сцен, не очень сложную, пришлось переснимать целых шестьдесят пять раз! День шел за днем, К. и остальные часами ждали появления Монро, которая иногда не появлялась вовсе. Съемки, назначенные на 10 утра, начинались самое раннее в четыре, а иногда — и в шесть вечера. К. был человеком гордым и достаточно амбициозным в том, что касалось его карьеры, и вовсе не желал жертвовать этой ролью (считал, что этот фильм должен стать одним из его лучших, и рассчитывал получить за него кругленькую сумму), а потому бешено злился на Монро. Да, он вынужден был признать, Монро рассеянна и вообще немножко не в себе (что и понятно: у нее был выкидыш, брак ее разлезался по швам). Но при чем тут он, какое ему до этого дело, ему, человеку, сражающемуся за свою жизнь?

Когда женщина в таком состоянии, выбор тут один: или ты, или она. Он мог бы постараться повлиять на нее через мужа, если б был его другом, но друзьями они не были. К. почти жестоко передразнивал Монро, имитировал ее глупые словечки и заикание, все время вспоминал, как однажды вынужден был прождать ее пять часов — целых пять часов! — и вот наконец Монро появилась, вся такая хрупкая и запыхавшаяся, и даже не извинилась за опоздание. Обернулась к В. и с горькой улыбкой заметила: