Антон Соя - Джаз-Банда

— Это авангард, — сердито посмотрел на него Пастух.

— А по-моему, это… — прислушался старенький генерал, но Алиса оборвала его на полуслове:

— Не надо, Иван Николаевич, это явно не у нас. Что вы, у нас такие прекрасные ребята собрались, репетируют джаз, все по-человечески. Вот возьмите внука, пойдемте к нам, пусть он посмотрит.

К этому времени битва действительно закончилась. Кухня была разнесена в хлам, повсюду валялись изломанные, поврежденные инструменты и их обладатели. Счастливая «Веселая бригада» победно возлежала на кучке сломленных оркестрантов. Люстра едва держалась на потолке из-за тяжелого барабана, который чуть раскачивался на ней, а Жаннет, так и не пришедшая в себя, лежала в искривленной позе на лестнице. Витражные дверцы антикварного серванта были цинично и безвозвратно уничтожены, а коллекция элитной посуды, купленная в разных странах мира, превратилась в груду фарфоровых осколков. Заботливо отодвинутый для репетиции стол, достаточно массивный, деревянный, с красивыми орнаментами в стиле арт нуво, как книжка, сложился вдвое. А помимо собственных щепок из него торчали смычки, ножки стульев и кто-то из музыкантов. Бежевые атласные шторы нахально упали на пол, прикрыв собой бессознательного скрипача, который валялся прямо под окном в загадочной позе и переливался разными оттенками собственных синяков.

Когда в помещение зашла Дулина, она, не глядя вокруг, сразу провозгласила:

— Вот видите, у нас тишина!

Тишина действительно была полная. Поскрипывать продолжала только люстра, обремененная таким непростым для ее хрупкости и изящества грузом.

Алиса, вытаращившая глаза от удивления, переступила порог именно в тот момент, когда эта самая люстра решила избавиться от своего бремени, и барабан упал прямо на королеву джаза. Та, в свою очередь, тут же отправилась в нокаут.

Пастух, вовремя успевший подхватить томно падающую диву, умудрился пошутить:

— М-да, тишина. Мертвая тишина.

— Вот в Матросскую Тишину, — закричал старичок Григорьев своим командным голосом, — всем вам и дорога! Потрудитесь, молодой человек, найти другое место для своих репетиций. У Алисы Марковны из-за вас одни неприятности.

— Где-то я все это уже видел, — закатил глаза Пастух, как школьник, которого отчитывал директор на своем ковре.

— Деда, — дергал Сережа генерала за штаны, — деда, а это джаз?

— Да, внучек, пойдем отсюда.

— Деда, я хочу играть в джаз.

— Да не дай бог, Сережка. — Иван Николаевич трясущимися руками резко подхватил внука под мышку и выскочил прочь из разгромленных хором.

Пастух примостил Дулиных рядом друг с дружкой на лестнице, выдав по носовому платку, смоченному водой, чтобы те приходили в себя, а сам начал сосредоточенно мерить шагами комнату.

Неожиданно он встал посреди столовой, достал пистолет и, потряся им в воздухе, резко убрал обратно.

— Значит, спелись?! — закричал Пастух на молчащих, стыдливо опустивших глаза оркестрантов и «Веселую бригаду». — И сыгрались?! — не унимался Костя. Разодранные оркестранты и троица Пастуха тихо стояли у дальней стенки, опираясь на разбитые инструменты. Один из литавристов, сильнее других пострадавший в бою, из последних сил держался на ногах, но по его искаженному страданием лицу было ясно, что долго он не простоит. Все молча ждали, когда взбешенный главарь остынет, вступать с ним в спор никто не решался. — Порепетировали! — прогрохотал Пастух.

Литаврист, не в силах больше стоять на ногах, со страшным грохотом упал лицом вниз. Пузцо, конечно же, не смог упустить такую сладкую возможность поставить точку в утреннем споре.

— Эту фразу надо играть так, — прошептал он достаточно громко для того, чтобы побитое воинство затрясло от нервного смеха.

Не смешно, похоже, было только Пастуху.

— Весело вам? Молодцы. Все наказаны! На «Клип-ТВ» я поеду один. Нет. С Жанной и Кащеем. Чтоб к нашему приезду кухня была как новая — и эта, и ваша, музыкальная. А вы все при параде и с новыми инструментами. Пузцо с друганами башляют. Эту фразу я сыграл так!

На этот раз все молчали. Даже Пузцо. Пастух в гневе был страшен и прекрасен, и казалось, никогда не уймется. Но тут его пламенный взор упал на притихшую хозяйку разгромленного дома.

— Алиса, — утихомириваясь, замурлыкал Пастух, — ты прости нас, засранцев. Зато я теперь знаю, какой нам клип снимать. Да, бивни?! Раз вы все тут такие бойцы, мать вашу растак!